Тайна синих озер

Увидев, как пули отщепили ошметки от старой березы, Женька ничуть не испугалась. Автоматные очереди — это было где-то там, в кино про войну. Впрочем, все же девушка состорожничала — сразу на ноги не встала, поползла к можжевельнику и уже только там поднялась и кинулась в чащу.

Бежала куда глаза глядят, лишь бы прочь от этого чертова болота, от бункера, от дачника Мельникова, вдруг оказавшегося матерым бандитом! Хотя… не-ет, не бандит он, а гораздо хуже — фашистский недобиток, наймит, шпион! От такого пощады ждать нечего.

Ноги сами собой вынесли девушку на лесную тропу — по ней и бежать было легче…

…Как, впрочем, и Мельникову. Снова затрещала очередь! Просвистели — казалось, прямо над головой — пули…

Женька выглядела сейчас как болотная кикимора — грязная, мокрая, вся в тине! Бежала… бежала… насколько хватало дыхания… как могла…

Кругом посветлело. Впереди, за кустами, что-то блеснуло. Что-то большое, синее… белое… Автобус! Автобус! Значит, там — свои!

Женька прибавила ходу, рванула из последних сил, словно спортсмен перед финишной ленточкой…

— По-мо-ги-те-е-е!

Никто не откликнулся, не выбежал навстречу.

— Сто-ой!

Что же, там нет никого?

Рванув дверцу, Женька запрыгнула в кабину… В замке зажигания торчал оставленный ключ!

Что ж, думать тут нечего…

Только заведись, миленький… Только заведись! Ну!

Двигатель схватился с полоборота! Врубив заднюю скорость, Женька поддала газку…

…Из лесу выбежал Мельников, вскинул автомат… Лобовое стекло разлетелось вдребезги!

Женька пригнулась, упрямо сжала губы, не обращая внимания на израненные осколками руки…

Бодро сдав назад, автобус развернулся на поле и, набирая скорость, покатил по грунтовке — прочь!

Вторая передача… Третья… Четвертая…

Позади вновь затарахтела очередь… Да куда там теперь! Стреляй!

— Да чтоб тебя! — злобно выругавшись, Мельников отстегнул опустевший магазин.

Тут-то и взяли гада!

Алтуфьев с Дорожкиным выскочили из кустов разом. Навалились, словно хищники на дичь…

А с другого конца опушки уже бежали Максим с Котькой Хренковым. Константин на бегу таращил глаза и ругался:

— Автобус-то мой где? Куда дели, сволочи?!

Эпилог Озерск, начало июля 1963 г.

— Ну не смотри ты так. Не смотри! — Женька обиженно поджала губы.

— Да я и не смотрю, — Максим опустил глаза. — Вообще, здорово тебе досталось.

И вправду — здорово. Женька нынче выглядела словно раненый красный командир из знаменитой песни про Щорса — «голова обвязана, кровь на рукаве»… И руки в бинтах, и лоб, еще и щеки залеплены пластырем. Ладно — порезы, так еще и ребро сломано! Такие вот дела, хорошо хоть живая осталась.

— Ну, говори, говори же! — девушка вскочила с дивана. — Что тебе следователь рассказал?

— Да то же, что и тебе.

— Мне-то он особенно ничего не рассказывал. Улыбался только. Сказал, что я молодец… и что это… осторожнее надо.

— Ну, это все знают, что ты молодец. Надо же, гада фашистского гранатой по башке саданула!

— Издеваешься?

— Вовсе нет!

— Сейчас вот как тресну линейкой!

— Только не логарифмической! Она уж больно тяжелая… Ладно-ладно, — Макс шутливо поднял руки. — Сдаюсь! Рассказываю как на духу. Только предупреждаю — кое-о чем я сам догадался… предположил даже.

— Ну, не тяни!

— Итак, начнем с главных. Почтальон Столетов — на самом деле никакой не Столетов, как и Мельников — никакой не Мельников.

— Само собой! — скривилась девчонка. — Макс! Ты меня за дурочку держишь?

— Короче, так…

Почтальон Столетов появился в Озерске не просто так. Во время войны он какое-то время, недолго, был в партизанском отряде и одновременно находился на связи у немцев. Курировал его Мельников, тайный агент абвера, а чуть позже — гестапо, а нынче — секретарь одного из ленинградских райкомов. Виделись они раза три от силы, в основном Столетов оставлял сообщения в условленном месте.

Обоих сильно взволновало известие об укрупнении районов и передаче всех архивных дел в Тянск. При передаче могло что-то и всплыть — запросто, — вот оба и решили перестраховаться, кое-что подчистить. Решили — независимо друг от друга.

Мельников к этому времени полностью изменил внешность — отрастил бородку, округлел, вообще стал очень вальяжным и представительным. Столетов его не узнал, а вот Мельников опознал Столетова чисто случайно — по характерному жесту. Любил почтальон этак по-гусарски покрутить усы!

И в Дом пионеров, и в старую школу забирался именно почтальон, он же потом подставил Макса. Лиду Кирпонос убил тоже он — случайно… Заглянул в старую школу, а там Лида разбирала документы — учетные дела абвера… Столетов испугался, запаниковал. Оглушил ее, изнасиловал — любил женский пол, похотливец чертов. Потом добил свою жертву. Притащил в дымину пьяного конюха Шалькина, вложил ему в руку статуэтку, которой убивал Лиду.

Далее, чтобы запутать следствие, Столетов подбросил часы убитой девушки Хренкову. Именно Столетов случайно увидел на берегу озера Максима и Лиду. Как они целовались, фотографировались… А потом, уже паникуя, решил использовать еще и это.