Тайна Сорни-най

Небо красноватое играет —
Будто там бруснику собирает.
Мажет ею огненные тучи
Ставший на дыбы медведь могучий…
Пляшет золотистыми столбами,
Плещется искристыми цветами
Над землею радужное пламя.

Мертвые волны снега. Холодный свет неба. Тихо. Тяжкий вздох осевшего сугроба. И снова тихо. Хрустальный воздух, звенящая тишина. Кажется, еще мгновение — и я навеки оглохну, онемею, замру…

Я слышу, как во мне все замерзает. Еще мгновение — и я сольюсь с белым снегом, с ночью, стану льдом… Лишь глаза мои не мерзнут.

Ночь. Полярная ночь…

Кажется, тьма родила меня, и этот снег, и звезды, и людей…

Кажется, до самого сердца мы пронизаны мраком и мысли людей сумеречны.

И лишь северное сияние как озарение…

Но, вслушиваясь в себя, вглядываясь в лица друзей, я вижу: сквозь мрак холода пробивается волшебное свечение человеческого дыхания и света, радостного света.

Небо и земля. На земле снег. На снегу я. Я не одинок. У меня есть друг. Мой друг — собака.

Когда на лыжах я в тайгу
Иду под снегопадом,
Четыре лапы на снегу
Со мною мчатся рядом.
Когда врага почует вдруг,
Рычит и огрызается.
А если к ней подходит друг,
Глазами улыбается.
Другу верному верна…
Угадай-ка: кто она?..
— Собака!
У кого зимой и летом
Нос всегда холодный?
— У собаки.

«Кхе! Кхе! — заскрипел пень, сбрасывая снег. — Я Танварп-эква, щекочу непослушных детей по ночам. К непослушным у меня нет никакой пощады. А ты мальчик, который должен бояться меня».

Собака Ханси сияет глазами, смотрит на меня, словно успокаивает: «Ты не бойся Танварп-эквы. Она из сказки, из злой старой сказки, легенды. А легенды придумали люди. И людей надо заставить забыть злые сказки».

У меня есть еще дедушка Ась-ойка и бабушка Анеква. И братишка Кирилл, тетин сын. Хотя мама у него другая, бабушка и дедушка у нас общие. И мы братья. Мы все время вместе. Вместе играем, вместе едим, растем. Иногда ссоримся. Но больше играем.

А еще играет с нами соседская девочка Агирись. И где же они запропастились? Почему они не смотрят игру небесного огня — северное сияние?

— Где вы? — кричу я. — Небо горит красивым огнем! Смотрите!

Распахивается дверь соседской избушки. Оттуда бегут Агирись и Кирилл. Смотрят молча. Удивляются молча. Завидуют мне. Как же они раньше меня не заметили северного сияния!

Теперь они делают вид, что ничего особенного в северном сиянии нет.

— Пылает огонь, а холодно! — как бы между прочим роняет Кирилл.

— Почему горит огонь, а тепла нет? — спрашивает Агирись.

— Не знаю.

— А, не знаешь. Так пойдем в избушку. Там огонь не такой красивый, но теплый.

— И дедушка скажет, почему небесный огонь не греет, — поддержал Кирилл.

Хищная и яркая,
Словно волчий глаз,
Глядит звезда Полярная…
Морозит нас.

О, сиянье северного неба,

Не красуйся ты холодным светом.
Лучше обернись скорее в солнце,
Растопи недвижность льда и снега,
Людям возврати живую воду.
И тепло, и теплый-теплый свет…

— Пойдем, пойдем к домашнему огню! — кричат ребята. — Дедушка еще сказку скажет.

Разве устоишь перед настойчивостью Агирись… И мы весело бежим к избушке, к дедушкиному очагу.

У вашего огня погреемся,
Погреемся.
Рыбки поедим,
Чайку попьем.
У нашего огня
Повеселимся.
Друг друга посмешим,
Песни попоем.
Да будет высоким
Ваш огонь.
Да будет веселым
Наш огонь!

Мы вбежали в избу. Повеяло теплом огня и лаской бабушкиных рук.

Бабушка помогла мне снять малицу. Стянула с ног кисы. Подала мне мягкие оленьи тапочки, а на спину накинула халат из шкуры молодого оленя… У бабушки длинные, до пола, косы. Косы у нее не простые, а звенящие. На них много звенящих медных побрякушек, колец, монет. Бабушка моя всегда возится у чувала. То снимает чайник с кипящим чаем. То навешивает медные котлы над пляшущим пламенем.

В дремучем лесу
Котел кипит.
Огонь не горит,
А котел кипит.
— Это муравейник
Муравьями кишит…

У огня мы всегда играем в загадки. Сегодня моя очередь загадывать первым.

В углу избы с четырьмя углами
Стоит женщина в шубе из стерляжьей кожи.
Если замерзнешь.
Она согреться поможет.