Тайна Сорни-най

Наконец дрова прогорели. Мама берет большую деревянную клюку с крючковатым железным клювом и загребает к дверце пылающие угли. Потом берет большую деревянную лопату. И на место, освобожденное от углей, ставит сковороды, в которых скоро зарозовеет хлеб… И пусть даже на улице мороз стоит. И пусть даже ветер играет. Скоро в печке будет хлеб, вкусный мансийский хлеб, пахнущий углями, морозом, ветром, тайгой, небом… Вкуснее мансийского хлеба я ничего не ел.

А может, хлеб тот был вкусный потому, что пекла его моя мама?

МАМИН ХЛЕБ

Без огня холодно.
Без хлеба голодно.
Не огонь греет,
А греет хлеб.
Каравай хлеба
Не свалится с неба.
Каравай хлеба
Мама пекла.
Мамин хлеб!
До седьмого пота
Мамина работа.
А чужой хлеб
Рот дерет.
А чужой хлеб
Разжуешь,
                да не запоешь.
Лучше чужих пирогов
Мамин хлеб.
Нет вкуснее в мире
Маминого хлеба!
Без хлеба голодно.
Без мамы холодно.

НОЧЕВКА В ТАЙГЕ

Мама взяла нас с Кириллом на большую охоту. Большая охота бывает только на таежной речке, где дичи много, будто деревьев.

Ночь застала нас в пути.

До охотничьей избушки далеко. Мама сказала, что мы будем ночевать в лесу.

Для ночлега выбрали место, закрытое от ветра. Рядом стоял сухой лес, сухостой — дрова под рукой. Мы с Кириллом разгребали охотничьей лопатой снег, устроили высокий вал. Мама нарубила сухих деревьев.

Скоро в центре вала запылал громадный костер из толстых еловых стволов, концы их расходились в разные стороны.

Со стороны ветвистой ели, под густыми лапами ее, мы устроили костер.

Мама воткнула несколько наклонных жердей, накинула на них старые, облезлые оленьи шкуры. Получился кол-пал. «Кол-пал» значит «полдома». Под уклоном этого щита мама устроила постель. Постелью у нас была не перина из мягкого пуха гагар, а оленья шкура. Под нею обыкновенные ветки ели, ветки показались мягкими и теплыми.

Громадный костер трещал, пылал, работал, превращая кругом себя снег в пар. Пар оседал инеем на наших мохнатых одеждах. Густое облако окутывало наш стан. И побелевший Кирилл сделался похожим на большого зайца.

С каким наслаждением мы с Кириллом прихлебывали горячий чай и грели руки о теплую чашку. Играли — загадывали загадки:

На земле родится,
В небе умирает.
Что это?
— Огонь.

В реке живет,

В лесу живет.
С круч катается,
В речке купается.
Рыбу ловит,
Лису остановит.
Таежная красавица
Мехом своим славится.
— Выдра.

Стоит зеленый бор.

По бору ходит вор.
На дереве ночует,
У всех ворует.
— Росомаха.

Эй, люди!

Берегитесь злого,
Зверюгу лесного.
Затаенный в лесной глуши
Злюка зверем взревел.
Из волчьего логова
Залаял волк.
Из медвежьей берлоги
Вылез медведь.
По снежной земле
Хищник пошел.
Берегитесь, люди,
Разбойника матерого!..

Всех злее в лесу, говорят, росомаха. Ее боится даже медведь. А с лосем росомаха поступает просто. Высмотрит она зорким глазом лосиную тропу, спрячется в ветвях деревьев. И когда лось проходит под ветвями, она прыгает на широкую спину таежного красавца, припадает к голове и острыми когтями маленьких, но проворных лап царапает глаза, вырывая их из глазниц. Укус росомахи смертелен. Запах росомахи стойкий, густой, противный. Звери ее боятся.

— Уф! Уф! Не хочу я про росомаху слышать. Хватит! Лучше в загадки играть.

В дремучем бору
Горячее железо лежит.
Лежит, будто спит.
Тронешь — зверьем зарычит.
— Тише, тише… О нем ни слова.
Не называй по имени лесного.

— Тогда моя загадка будет простой:

Без рук, без ног,
А на небо лезет.
— Дым.

Дым щиплет глаза. Но мы не ругаем дым. От него исходит не только горечь, но и тепло. Мы нахваливаем огонь. Благодарим лес за тепло, за все доброе, чем он одаряет нас в любое время года.

Добрый лес,
Волшебный лес.
Круглый год
Чарует лес…

Весной веселит.

Голосами птиц говорит.
Летом холодит.
Комарами звенит.
Осенью лесными дарами одаряет.
Грибами, ягодами угощает.
Зимой согревает,
От вьюги, снега защищает.
Добрый лес.
Волшебный лес.
Круглый год
Чарует лес…