Тайна Сорни-най

Под полярною ночью
                                ты хранитель оленей крылатых.
Ты крылатая птица.
                               Ты быстрая рыба.
Ты мудрый медведь,
                               человек.
Ты не просто родился:
                                  ты душа земли
                                                         нашей богатой.
Ты в лесу.
                Ты в снегах.
                                   Ты в горах
                                                    и в кипении рек.
Мозг вселенной и дух мирозданья,
Его сердце, тепло
                            к живительный свет —
                                                               человек.

А вечером у волшебного огня нашей маленькой избушки мы все ели уху из рыб, которых, как рассказывали легенды, привел когда-то в наш край Эква-пыгрись, и слушали снова сказку.

Я Эква-пыгрись, сын женщины я.
В сказочной мгле дорога моя.
Шел по земле я за годом год.
Был мне чумом небесный свод.
Я птицей к тучам взлетать любил,
Волшебным медведем
                                 и рыбой был.
И пас оленей — друзей своих.
Нет, я не хуже людей других.
Не хуже братьев своих — зверья,
Птиц, рыб, медведей не хуже я.
Но невозможно не замечать:
На мне отличья лежит печать…
Люблю, как любит летать человек,
Леса, озера, изгибы рек,
И солнце в небе в полдневный час,
И белой ночью сиянье глаз.
И слух мой чуток:
                           вот поутру
Рыба мечет золотую икру.
Вылетают птицы — круги, круги…
Проходят лоси — шаги, шаги.
Но я человеком иду по земле.
Дорога моя в сказочной мгле.
Но отыскать вы меня могли б
По следу птиц и сказочных рыб.

Дошел Эква-пыгрись до места, где небо и земля будто вместе сходятся. Смотрит и глазам не верит: опять куда-то стремится небо, опять куда-то бежит земля. Неужели у земли нет края, а у неба конца?

Вдруг видит: между небом и землей — огромная дыра. В нее вделан железный перевес[17], сверху донизу натянут. Даже зорким ястребиным взором сразу не заметишь его. У перевеса сидит ловец.

«Убью! Убью!» — говорят его глаза, жаждущие добычи. «Поймаю! Поймаю!» — трясутся его руки, видно, задушившие не одного зверя, не одну птицу. Видно, ждет он гусей, лебедей, уток…

Эква-пыгрись из кармана вынул шкурку ястреба железного. Забрался в шкурку, полетел прямо на железный перевес. Когда Эква-пыгрись коснулся железных ячей перевеса, ловец опустил свою ловушку. Обрадовался, что поймал ястреба. Эква-пыгрись чуть не запутался в железных нитях, но стальными когтями успел разорвать их. Злой ловец бросился за Эква-пыгрисем, чтобы схватить его. Эква-пыгрись влез в шкурку щуки и нырнул в озеро.

Плывет по озеру и удивляется мертвой тишине. Ни всплеска, ни рыбы… Куда они делись? Запахло железом. И он опять оказался в железной сети…

Вышел на берег, взад-вперед ходит, смотрит. Видит, домик стоит, рядом избушка на курьих ножках…

Пошел туда. В доме сидят старик со старухой.

— Э-эй! Эква-пыгрись, внучек! Крылатой ли птицей ты сюда принесен, рогатым ли зверем ты сюда доставлен?

— Растущий человек разве ездит по одним и тем же водам? — говорит Эква-пыгрись. — Сам пришел.

— Садись, внучек. Будь гостем!

Вышла старуха на улицу, принесла уток, гусей. Ощипала их… Когда сварилось пахучее утиное, гусиное мясо, она положила его в две деревянные чашки. Одну подала ему со словами:

— Хорошенько ешь, внучек! Не ломай кости.

Поели, попили. Кости из двух блюд старуха сложила в одно, вынесла на улицу. За домом озеро с живой водой. Высыпала она кости в озеро. А из воды вылетели живые утки, живые гуси.

— Хорошо! — молвил Эква-пыгрись. — Теперь я знаю: все в мире рождается, умирает и вновь рождается… Только не надо ломать основу жизни. Тогда вечно богатыми будут наши земля, вода, лес…

И пускай твоим дарам
Да не будет счета.
Воспитай в себе, сынок.
Кротость и заботу.
Милосердно охраняй
Все, что в мире дивно, —
И гусей, и собак,
И иную живность.

СЛОВО ЭКВА-ПЫГРИСЯ