Тайна старинных флаконов

Дома никого не было. Мама с самого утра, прихватив бесконечно длинные списки покупок, отправилась в строительный супермаркет и магазин художественных товаров. Ремонт виллы «Эви» целиком занимал её внимание. Впрочем, я знала, что эта фаза рано или поздно закончится. Обычно такие фазы продолжались у неё где-то неделю, максимум две – потом мама снова выныривала из-под обломков своего музейного хлама и возвращалась к семье. Тогда она опять начинала нас слушать, участвовать в нашей жизни, готовить вкусные обеды – в общем, становилась самой собой.

В том, что касалось отношения к работе, мои родители в корне отличались друг от друга. Папа, конечно, тоже любил свою профессию учителя музыки, но он занимался ею лишь в специально отведённые часы, когда был в школе. Приходя домой, он полностью переключался на нас. Исключение составляли лишь дни, когда он проверял контрольные работы или готовил что-нибудь особенное для урока. Но даже тогда он держался в границах разумного. Не могу припомнить ни одного случая, когда папа уносился мыслями настолько далеко, что с ним невозможно было бы поговорить. Впрочем, сегодня он, несмотря на каникулы, поехал в город, чтобы встретиться за чашкой кофе с одним из своих будущих коллег. Наверное, папа всё-таки переживал из-за новой школы сильнее, чем соглашался признать.

В доме было пусто, темно и довольно холодно. Бенно расхныкался, потому что проголодался, поэтому мы сели за кухонный стол и намазали себе по парочке тостов арахисовым маслом. Я подошла к плите и поставила на огонь кастрюльку с какао. Грея руки над газовым пламенем, я задумалась о внезапном похолодании. Пока я помешивала молоко в кастрюльке, оконные стёкла запотели. Тут что-то у меня внутри дрогнуло, и я присмотрелась повнимательнее. Окна покрыли самые настоящие ледяные узоры! А потом вдруг совершенно неожиданно пошёл град. Ледяные горошины сыпались с неба и громко барабанили по наружным подоконникам, на которых одна за другой вырастали сосульки.

– Боже мой! Что это?! – повернулась я к сидящим за кухонным столом Матсу и Бенно. Те тоже замерли в недоумении – даже перестали жевать.

Заворожённо и неподвижно – словно сами подверглись шоковой заморозке – мы таращились из окон на бушевавшую снаружи непогоду. Мы были так растерянны, что поначалу даже не заметили, как в кухонном окне, медленно вырастая над подоконником, возникли сначала шапка, потом волосы и наконец глаза, уставившиеся прямо на нас.

Кто это был? Виллем? Да! Он смотрел на меня со смесью гнева и ужаса. Мгновение, тянувшееся, казалось, целую вечность, я чувствовала на себе его пристальный взгляд. Потом на плите закипело молоко, и я отвлеклась, чтобы быстро снять кастрюльку с огня. Когда же я вновь повернулась к окну, он уже исчез.

Я вытирала убежавшее молоко и сыпала проклятиями:

– Какого чёрта ему тут нужно?!

– Что? Кому? – Матс внимательно посмотрел в окно – правда, в другое.

Не успела я придумать, для чего здесь так внезапно появился Виллем, как вдруг вздрогнула от звонка в дверь. Звук, как всегда, был пронзительный и чересчур громкий.

– Я! Я открою, я! – воскликнул Бенно и с таким радостным волнением бросился к входной двери, словно за ней стоял Санта-Клаус.

– Погоди! – я попыталась его удержать и тоже побежала к двери. – Мы ведь даже не знаем, кто там!

На всякий случай я жестом подозвала из кухни к нам в прихожую Матса. Я была на сто процентов уверена, что снаружи может быть только Виллем. И уж кому я точно не хотела бы открывать дверь, так именно этому жуткому типу. Мало ли что ему тут нужно. Наверняка пронюхал, что мы остались дома одни.

Я поднялась на цыпочки и осторожно заглянула в глазок. Но снаружи стоял не Виллем, а Ханна ван Вельден. Едва я успела отпереть замок, как Ханна уже толкнула дверь и стремительно ворвалась в дом. На седых локонах, которые она как обычно собрала в растрёпанный пучок, повисли маленькие шарики льда. Щёки у неё раскраснелись, с юбки капало, а сама она вся дрожала.

– Что это тут такое творится?! – спросила она, постукивая каблуками ботинок по паркету в коридоре и недоверчиво озираясь.

Я пожала плечами:

– А почему вы спрашиваете об этом нас?

– А кого же мне ещё спрашивать?

Ханна смотрела поверх наших голов, заглядывая в соседние комнаты.

– Идёт град, деточка! Причём только над виллой «Эви»!

– Что?! – Я снова прошла в сторону кухни. Каблуки Ханны зацокали вслед за мной по плиткам пола. У самого большого кухонного окна она остановилась, уперев руки в бока.

Когда я наконец сообразила, о чём говорит Ханна, у меня даже перехватило дыхание. Град действительно шёл только над виллой «Эви». Грозовая туча размером с виллу словно бы зависла точно над нами, не затрагивая соседей. Крыши близлежащих домов освещало солнце, всюду в округе пели птицы. И лишь на наших подоконниках по-прежнему росли сосульки, а в оконные стёкла стучали мелкие шарики льда.

Что это было – какая-то плохая шутка?