Тайна старого городища

— Ну, хорошо, хорошо, могли быть! Даже были, что дальше? — нетерпеливо спросил Скорняков.

— А здесь ваше городище совершенно безнадзорно, так? Значит, если оно разыскивается как хранилище ценностей, то это маловероятно, а точнее — невероятно вовсе! Согласны?

После недолгого молчания Гридин повторил:

— Тогда зачем его ищут? Что там может находиться?

Скорняков помялся:

— Все, что я могу, — напомнить о Колчаке.

— Вариант, конечно, — кивнул Гридин, но видно было, что сам он в это не верит. — Сокровища без присмотра? Маловероятно, согласитесь…

— «Без присмотра» — это да, — кивнул Скорняков. — Но ведь никто это «чертово городище» так и не нашел! Мы подозреваем, что «городище» и «княжья заимка» — это одно и то же, а ведь мы можем и ошибаться. Ведь карта, которую мы нашли, показывает какое-то другое место…

— Вот! — неожиданно вскочил Гридин. — Вот! Смотрите!

Он схватил тот кусок ткани, который достали из ларца, положил его на стол перед собой. Потом взял какой-то листок бумаги и положил рядом.

— Вот! Прошу внимания! Это та самая карта, которую вы, Михаил Иванович, только что упомянули, — Гридин провел рукой по ткани. — А этот рисунок сделала при мне Нателла Иосифовна. Она отказалась вести нас к этой заимке, но согласилась нарисовать путь к ней. Смотрите! Смотрите внимательно!

Скорняков и Воронов смотрели довольно долго — минуту, не меньше. Потом одновременно перевели взгляды на Гридина, выглядевшего недовольным.

Так и не меняя выражения лица, он слегка повернул и ткань, и бумагу:

— Ну!

— Черт возьми, — пробормотал Воронов через несколько секунд. — Это же просто с разных точек нарисовано.

— Вот именно! — воскликнул Гридин. — И тогда, если считать, в ларце были вещи, как-то связанные с тем, что я именовал «родом Хёенбергов», то получается, что они как-то связаны с этими местами. И, скорее всего, это просто два названия одного и того же места.

— Ну, это уж просто предположение на грани фантазии, — огорченно оценил Скорняков.

— Если мы это место найдем, то я знаю, как это проверить, — загадочно ответил Гридин.

— Так, пошли, посмотрим, что это за место, — раздалось сзади.

Все повернулись и увидели Саву, который стоял без рубашки, в выцветших спортивных штанах середины прошлого века и с лопатой в руке.

— С лопатой-то я проще управляюсь, — с улыбкой пояснил он. — А после обеда все равно делать нечего будет. Я точно говорю — пошли, прогуляемся.

Трое переглянулись недоверчиво.

— А как ты место искать будешь? — спросил за всех Воронов.

— А ты с мое по тайге поплутай — научишься, — рассмеялся Сава. — Разреши-ка.

Он подошел к столу, склонился над обоими вариантами, вгляделся. Вертел их, то и дело восклицая «ага», «нет», «погоди» и что-то еще, а потом сказал:

— Перво-наперво эта вот тряпочка неполная. Главное от нее отрезано. Зато вот тут, тут и тут, — он тыкал пальцем туда и туда, — все совпадает. Идти вот до этого места отсюда, от нас то есть, часа два. А потом еще часа четыре до «городища» вашего.

— А отсюда можно? — автоматически спросил Воронов.

Сава снова уткнулся в карты и ответил:

— Не знаю. Я же окрестности не видел еще.

И посмотрел внимательно на всех троих.

— А там-то что найти хотите?

— Часа два говоришь? — спросил Воронов и крикнул: — Нателла Иосифовна, кормить будешь?

Сава все высчитал с точностью до полукилометра, и к месту, от которого начинался маршрут, пришли часа в три, не позднее.

Стали осматриваться. Труп нашел Воронов. Позвал остальных.

Скорняков, увидев тело, обмяк:

— Это же Клевцов. Борис Борисович…

— Что же делать? — спросил он через минуту.

— Придем в Балясную — позвоним Кашубе. Пусть разбираются, — ответил Воронов. — А нам, пожалуй, обратно пора.

— Дальше не пойдем? — уточнил Сава.

— Да, какое тут, — махнул рукой в сторону Скорнякова Воронов. — И потом, мы уже какие-то следы, возможно, затоптали, полиции мешаем…

По дороге к нему снова подошел Сава.

— Слушай, а я ведь, кажется, знаю другой путь, короче, — сказал он уверенно.

— Завтра расскажешь, а сегодня вернемся и спать. Завтра много дел.

Всех уложил раньше, а сам никак не мог уснуть. Долго ворочался, потом достал сигареты. Потом представил, что будет спать в прокуренной комнате, надел брюки, спустился вниз. Он чиркнул спичкой и, показалось, услышал какой-то шорох. Решил, что осмотрится сразу же, как прикурит, но, получив удар по затылку, закурить не успел…

36

Сначала он ничего не понял, кроме того, что лежит и не может двигаться. Потом понял, что ничего не видит, и испугался. Впрочем, почти одновременно ощутил какую-то ткань, облепившую лицо. Значит, надели какой-то колпак или что-то вроде балаклавы, но задом наперед.

Потом сам себя упрекнул в мелочности: знать не знаешь, где находишься и что предстоит, а думаешь о том, что у тебя на голове. А может, к этой самой голове уже подставили дуло и сейчас эту самую голову разнесут на мелкие кусочки.

Стало смешно. Он подумал, что никогда прежде не бывал в такой ситуации. Никогда и нигде, хотя думал, что прошел и крым, и рым. Ну, да ладно. Лежи, Леша, отдыхай.