Тайна старого городища

— Кто у вас на этой позиции?

Выслушав ответ, сказал:

— Тут, скорее всего, пойдет главный фигурант.

— Почему? — удивленно спросил командир спецназа. — Мы просчитали, у него четыре варианта отхода. Все равнозначны.

— Вы, майор, не обижайтесь. Просто я его знаю как облупленного.

Воронов промолчал, не стал говорить, что знакомы они долго, и вместе вышли из школы милиции. Просто потом оказались по разные стороны.

— По этой простой причине я установлюсь вот тут.

Воронов ткнул пальцем в точку на подробнейшей карте местности. Посмотрел на окружающих. Уловил недовольный взгляд командира спецназа: чужие всегда неуместны, а если они еще в полковничьих погонах, то стократ вредны! Людей только нервируют.

Понимая это, Воронов отозвал командира спецназа в сторону:

— У тебя на плане четыре неточности, майор!

Увидев возмущение на лице майора, продолжил все так же спокойно:

— Почему не отмечен катерок, который утром пригнали? Кто проморгал? Ты? Подчиненные?

Еще помолчал и признался:

— Будь это учения, я бы тебя тут публично вздрючил по полной программе. Но сейчас не время и не место нервы трепать! А дело делать надо, сам понимаешь. Поэтому не возражай, и продумай, как меня внедрить максимально безболезненно. Скажи, что я… ну… психолог, что ли…

Ну, а дальше все пошло именно так, как предвидел Воронов. Главный объект рванул к катерку, который умчал бы его из этой катавасии, потому что других плавсредств в акватории не было. Это он сам обеспечил и проверил.

Главный объект проскользнул через кустарник, обошел хозпостройки, низко-низко пригибаясь, несся, почти распластавшись над землей, выходя к катерку, когда неизвестно откуда взметнулась фигура здоровенного мужика. И не просто взметнулась, а пробила в область солнечного сплетения так, что главный объект выпучил глаза и разинул рот.

Теперь ему предстояла крохотная пауза, после которой он будет в очень тяжелом состоянии. Именно это состояние и планировал использовать Воронов, когда выходил на эту точку. Допрос был им продуман до мелочей! Одного он не предусмотрел. Главный объект, теряя способность дышать, действовал неосознанно, инстинктивно.

Он просто ткнул ножом. Он не целился, у него не было никакого плана. Но удар был такой, что хирурги колдовали над Вороновым несколько часов. И в реанимации он лежал четверо суток.

Потом больше месяца лечился. Выполнял все предписания врачей и тренеров, но комиссия была неумолима: не соответствует.

Вечером к нему приехал министр.

Без цветов. Без апельсинов.

Сел напротив и сказал:

— Не знаю, как ты это перенесешь, но перенести надо. Мы с тобой не прощаемся, ты всегда наш. Скажи, где хочешь работать, — решим. Но меня даже не думай просить вмешаться. Ты живой полезнее, — хмыкнул министр, прощаясь.

Должность Воронову придумали простую — начальник аналитической службы, и контора вполне надежная, солидная. И опять же никакого риска для здоровья.

И случилось это три года назад.

12

Сава, между прочим, в Городе оказался не случайно. Совсем не случайно.

Прошел слух, будто уже несколько расположенных в Городе компаний, занимающихся нефтью, газом и всем, что с ними связано, перешли от проверенных людей в руки людям незнакомым, мутным, а то и вовсе враждебно настроенным.

Ну, известно, как у нас бывает. Сперва, услышав такое, смеялись: мол, брехня. Потом стали друг друга успокаивать, будто не так уж все и серьезно. А когда стало ясно, что дело обстоит именно так, как говорили с самого начала, народ начал дергаться.

А чего дергаться, если уже все сделано, спросил кое-кто из братвы, посерьезневшей за пару последних десятилетий. Той самой братвы, которая усекла, что стволы и бейсбольные биты, а равно и динамит — уже несовременно. Иногда — день вчерашний, а то и позавчерашний.

Люди, которые поняли, что на ошибках надо учиться. Лучше, конечно, ошибок вовсе не делать, но если уж такое случилось, то учиться на них.

Правда, учиться не всепрощению. Тех, кто обманул своих, следует наказать. Но только после того, как будут извлечены уроки и сделаны выводы. Саву и поставили разбираться.

Между прочим, несмотря на известность Савы, многие были убеждены, что называть его следует «Сова». Кто-то при этом говорил, что сова — птица хищная и охотится ночами. Ну, то есть конкретно — из братвы птичка. Другие говорили, что ломануть ночью, само собой, дело хорошее, но сова — птица мудрая. А ОН — мужик мудрый, сам слышал про такое.

Реальность была проще. Сава был мальчиком из хорошей семьи.

Сева Злотницкий — так звали Саву в начале его жизни — был из семьи весьма и весьма достойной, и предвиделась ему карьера на дипломатическом поприще, благо папа его был дипломатом. Не сказать, что прогуливался по самым высоким коридорам высотки на Смоленской площади, как у себя дома, но, видимо, как говорится, был вхож, потому что, когда Злотницкого-папу задержали прямо в Шереметьеве-2 сотрудники КГБ, последствия были весьма и весьма серьезные. Говорили, будто несколько человек именно с самых высоких этажей разных зданий предпочли смерть всем другим видам наказания.