Тайна старого городища

— Анатолий Викторович, не так давно вы организовали в разных изданиях довольно широкую и вполне успешную серию публикаций, в которых опытный глаз профессионала без труда уловил одну мысль: время само ведет к необходимости создания единого хозяйственного пространства, которое будет способно выполнять сложные стратегические задачи, не требуя значительной помощи от центра.

Толик кивнул.

— Хорошо работаете, браво! А чем плоха мысль?

— Была бы плоха, мы бы о ней и не говорили, — влез в разговор Ромашин. — Просто мы решили в качестве жеста доброй воли и в пример вам сообщить, что через два дня включается наша серия. Суть ее примерно такова: отказ от помощи центра в данном случае может превратиться в попытку освободиться от его влияния как экономического, так и политического.

— Ну а что? Логично, — одобрил Толик. — Вы советуете работать над ответным ходом?

— И, конечно, изыскать возможность проинформировать нас о направлениях и сути ваших ответных мер, — уточнила Валерия. — Кстати, так мы проверим, насколько реальны наши договоренности.

— Да, о договоренностях, — встрепенулся Толик. — Вы пока ни буквой не дали понять, каков будет мой выигрыш от смены работодателей?

— Мило! — ответила Валерия. — А мы ждали этого от вас. Вы же, в конце концов, определяете свои материальные интересы?

— Ах вот так? Хорошо, я определю, — усмехнулся Толик.

— И еще, — снова включился Ромашин. — Подумайте на перспективу вот о чем. Кто-то из ваших краеведов всерьез увлекся идеей сепаратизма в его, так сказать, историческом аспекте. Надо чтобы в следующем «залпе» кто-то обладающий авторитетом сделал такое сообщение.

— О сибирском сепаратизме?

— Именно!

— Уровень сообщения?

— Непринципиально. Важно, чтобы всплыла сама идея и только.

— Ну, а уровень автора?

— Сами решайте!

«Что тут решать, — подумал Толик, — есть ведь Клевцов со своим «чертовым городищем»! Пусть покочевряжится с интервью в каком-нибудь известном интернет-издании. Он такие игрушки любит!»

31

Нателла встретила Воронова как родного, бросилась на грудь, затряслась в рыданиях, выдохнула прямо в грудь:

— Нет Ирки-то! Так и не появилась!

Отлепилась от груди, посмотрела в глаза:

— Лешенька, на тебя, родненький, вся моя надежда! Найди ты эту сволочь блудную, а!

— Ну, что ты сразу… «сволочь»…

Воронов оглянулся на Гридина и Скорнякова, молча стоявших у ворот.

— Вот… Люди со мной приехали… В сарайке нас разместишь, пока Ирму искать буду?

Нателла мигом пришла в себя, ладошками обтерла лицо, смахнула слезы.

— Дак, конечно…Чего там, места жалко, что ли!

Повернулась и сделала шаг к дому.

— Перекусите с дороги? Пока не жарко, а?

И, не услышав конкретного и безоговорочного отказа, засеменила к дому, махнув рукой в сторону стола дескать, рассаживай гостей.

Вроде и дорога от Города была недолгая, и позавтракали хорошо, а тут, на свежем воздухе, уминали за обе щеки, будто неделю в тайге плутали. Да и самогонка была настолько к месту, что поллитровка ушла незаметно.

За едой не очень разговаривали, делом были заняты, а потом, когда мужчины отсели от стола и закурили, разговор и начался.

И начал его Воронов.

— Так, она с того дня и не появлялась? — уточнил он у Нателлы.

— С того самого дня, Лешенька, и не видела я ее, — подтвердила бабка, сдерживая слезы. — Ни слуху ни духу.

— Тебе бы ведь сразу сказали, если бы она в другом месте ночевала, но тут же, в Балясной? — уточнил Воронов.

— Сказали бы, ироды, — согласилась Нателла. — Сплетничать-то люди любят.

— Стало быть, в Балясной ее нет? — скорее не спрашивал, а утверждал Воронов.

Нателла не выдержала, заплакала и торопливо зашагала в избу.

Заверещал мобильный Воронова.

— Старлей, ты где? — спросил он, показывая пальцем спутникам, что звонит тот самый полицейский, о котором он рассказывал. — Ну, правильно, сейчас открою. — Кашуба поздоровался со всеми одинаково вежливо, но, услышав вопрос Воронова «что нового?», замялся, посмотрел на Скорнякова и Гридина.

И Воронов понимающе предложил:

— Пойдем покурим, старлей!

Отошли они далеко, чтобы, в самом деле, их не подслушивали, но остались на виду.

Скорняков насмешливо отметил:

— Неужели мент не понимает, что Алеша нам все перескажет?

— Ну, во-первых, у меня нет уверенности, что он нам расскажет всё! — сразу же поправил Гридин. — Во-вторых, рассказать ему и рассказать всем нам — большая разница для этого сельского полицейского. Он, я вижу, парень сообразительный. Впрочем, это можно было понять уже из того обстоятельства, что его выделил Алексей. У него нюх на профессионалов. А в общем-то Михаил Иванович, вы слишком не переживайте. Нам с вами предстоит как можно больше извлечь из того, что оставил Иван Герасимович!

— Но это ведь только там, — махнул рукой в сторону Скорняков, — в его доме.

— Именно так, — согласился Гридин. — Но времени у нас будет немного, так что вы заранее намечайте точки наибольшей вероятности, а на месте уже только нам указания будете раздавать!

— Почему вы думаете, что мы будем лимитированы временем?

— Я уже не думаю, а вижу, — усмехнулся Гридин и кивнул в сторону приближающихся «собеседников».