Тайна Старого колодца

-- Несмотря на отвратительное здоровье, я не утратил чутья и, едва появился в Новосибирске, заметил, что одесситы успели накапать сибирякам о моей популярности. Вдобавок в Новосибирске я имел неосторожность встретиться с человеком, на хвосту которого уже висел уголовный розыск. Поверьте, отвечать за чужие грехи тяжелее, чем за свои. И я -- человек спокойный --заметался по Новосибирску, как незадачливый композитор, премьера оперы которого с треском провалилась. В период этого отчаяния и пришла светлая мысль -- сделать еще одну попытку отыскать Юру. Буду с вами более откровенен -- я хотел отсидеться у Юры, пока уголовный розыск размотает дело с канализационным колодцем и воздаст должное подлинному убийце.

К концу допроса Булочкин опять обхватил ладонями локти, заметно стал ежиться, вздрагивать. Подполковник вызвал конвойного, и Графа увели. Просматривая записи, сделанные при допросе, подполковник насупил густые брови. Наконец посмотрел на Антона.

-- Похоже, говорил правду. Но почему он Георгия Зорькина упорно называет Юрой?

-- Товарищ подполковник! -- вырвалось у Антона.-- Георгий и Юрий -- это же имена-синонимы.

-- Я давно об этом уже подумал, но тут одна неувязочка есть. Гаврилов называет Зорькина Георгием, Гошкой, а Булочкин -- Юрием. Обычно принято называть человека каким-то одним именем, хотя бы у него и синонимы были. Если уж Георгий так Георгий, если Юрий так Юрий. Согласен?

Антон утвердительно кивнул головой.

-- И еще одно: как Зорькин оказался в нашем районе? Почему? Он же не собирался заезжать в Ярское.

-- Может, Резкин ясность внесет? Подполковник задумался, долго разглядывал фотографию.

-- Давай сделаем так,-- он повернулся к Антону,-- запроси воинскую часть, где служил Зорькин, до какого пункта при демобилизации он получил проездные документы. Потом дай телеграмму в тот пункт, куда должен был приехать Зорькин. Узнай, становился ли он там на воинский учет, и одновременно запроси адресный стол. Если никаких сведений о Зорькине не окажется, заказывай междугородный разговор с Резкиным. Предложи ему приехать к бабушке. И обрати внимание, как он на это откликнется.

-- Ясно, товарищ подполковник.

-- И потом вот еще что: надо проверить алиби Булочкина. Если он в самом деле двенадцатого сентября шестьдесят шестого года был задержан в Новосибирске за побег, то алиби его действительно железное.

Антон ушел, и почти тотчас в кабинет заявился Кайров. Как всегда, сел к столу подполковника, спросил:

-- Вы тоже, Николай Сергеевич, заразились этим делом? Смотрю, допрос сами проводите...

Подполковник улыбнулся.

-- Вспоминаю молодость. Я ведь пятнадцать лет в уголовном розыске проработал,-- чуточку помолчал.-- А дело это, кажется, очень запутанное и серьезное. Думаю, и тебе придется им заразиться.

-- А прокуратура не заинтересуется этим делом?

-- Случай, как по заказу, для уголовного розыска. Никаких доказательств о насильственной смерти нет. Ты же знаешь положение: пока факт преднамеренного убийства не станет очевидным, ни о какой передаче дела в прокуратуру не может быть и речи.

Кайров слушал спокойно. На его лице не было видно даже тени недовольства или обиды. Когда подполковник замолчал, он только улыбнулся.

-- Я все распоряжения выполняю добросовестно. Выполню и это, если вам так угодно.

-- Это угодно не мне, а общему делу. Если хочешь, это касается чести милиции. А честь милиции -- и твоя честь, капитан. Бирюков молод. Тыкается, как слепой котенок. Наша с тобой задача -- не дать ему на первых шагах разбить нос.

-- Я вас понял,-- четко, по-уставному, произнес Кайров. Собираясь уходить, поднялся и спросил:

-- Кстати, по моему рапорту с Бирюковым говорили?

-- Да. Ты только за этим ко мне пришел?

-- Не только. Хотел узнать в каком состоянии дело с расследованием колодца. Как-никак я все-таки старший инспектор уголовного розыска.

-- Тогда садись, поговорим по душам.

Кайров вернулся на свое место. Подполковник достал из стола рапорт, еще раз прочитал его и, глядя Кайрову в глаза, заговорил:

-- Понимаешь, не указан в твоем рапорте тот импульс, который вывел Бирюкова из равновесия. Вот я с тобой разговариваю, не кричу на тебя, не унижаю твоего достоинства. Скажи, можешь ты в такой ситуации, ни с того ни с сего, нагрубить мне?

Кайров нахмурился.

-- Там ситуация была иная. Увидев Бирюкова пьяным, я вспылил, но это не дает ему права...

-- Вот видишь! -- живо перебил подполковник.-- Бирюкову это не дает права. А кто нам с тобой дал право вспылить? Не обижайся, и себя имею в виду. Бывает, тоже срываюсь, а когда одумаюсь, стыдно становится.

Понимаешь, сами того не замечая, привыкаем мы к этакому барскому тону в обращении с подчиненными. А те в свою очередь, становясь руководителями, будут копировать нас. Плохо это, капитан, ой плохо...

-- Вас не устраивает моя работа? -- насторожился Кайров.

-- Зачем так ставить вопрос? Ты исполнителен, дело знаешь свое. Скажу больше: мне легко с тобою работать. А вот подчиненным... твоим подчиненным, видишь ли, трудно.

-- Не красное солнышко, всех не обогреешь.