Тайна старого замка

У остальных сотрудников управления выяснить удалось немногим больше. Одно только стало ясно сразу — похоже, Лена искренне любила свою работу и относилась к ней со всей серьезностью, но знала о коллегах, а особенно — о бывшем шефе, далеко не все, что могла бы знать искушенная помощница. Может быть, из-за того, что пришла в управление совсем недавно, а может, потому, что была не очень наблюдательна. Например, не знала того, что Иволчев вовсе не был затворником — ни для кого из старых сотрудников не было секретом, что выходные шеф проводит не за книгами или перед телевизором в гордом одиночестве, а в столице со всеми ее явными и тайными соблазнами. И отнюдь не один. Кем была его пассия, ответить не мог никто, но в существовании ее сомнений не было. Кто-то встречал Иволчева, спешащего по Арбату с шикарным букетом. Кто-то сталкивался с ним выходящим из элитного бутика на Тверской, с флакончиком дорогих французских духов. Однажды зимой видели, как на Никитском бульваре в его машину запрыгнула стройная женская фигурка. И даже поездки в Северную столицу не были тайной за семью печатями — сослуживцы знали, что начальник пять-шесть раз в год обязательно наведывается туда. И вовсе не по служебной надобности. В общем, в части личной жизни шефа Елена была глубоко невежественна. Хотя этого не скажешь о деятельности служебной. Тут все ее сведения подтвердились — и своеобразный аскетизм, и занятия самбо, и постоянные упражнения в стрельбе. А еще стало понятно ее отношение к так называемому самоубийству. В эту версию не верил никто из знавших Иволчева. А словоохотливый пресс-секретарь УВД высказался прямо: вот если бы расследование было доверено местным сотрудникам, убийца был бы найден максимум через пять дней, но поскольку дело взято на контроль Москвой, а здешние только на подхвате, да и то их никто не слушает, то и результат соответствующий. Впрочем, когда Владимир поинтересовался, что же такого знают местные, чего не увидели специалисты из столицы, пресс-секретарь только пожал плечами — уж наверняка что-нибудь бы нашли.

Сведения были, безусловно, очень полезными, но не проливали света на это темное дело. Зацепкой могло стать только посещение тира.

— Кто мог знать о том, что Иволчев пойдет туда в этот день? — размышлял вслух Владимир.

— Теоретически — любой. Об этой его привычке все знали.

— Знали в управлении, — уточнил Воронцов. — А вне его?

— Те, с кем он часто общался, кому рассказывал о себе, — предположил Шаров.

— Или те, кому об этом рассказал кто-то из сотрудников.

— У вас уже есть конкретные подозрения? — оживился Николай.

— Нет, всего лишь пытаюсь логически рассуждать.

— А-а-а… — В голосе стажера сквозило разочарование. — Может, попробуем его загадочную подругу поискать?

— Может, — неопределенно ответил Воронцов и снова надолго замолчал.

В списке телефонных звонков не было ни одного женского, вернее, ни одного номера, не связанного с работой. Конечно, Иволчев звонил женщинам — председателю городского законодательного собрания, заместителю председателя местной Торгово-промышленной палаты, еще полудюжине различных бизнесвумен, но все это были деловые разговоры. Можно, разумеется, предположить, что не только деловые, и что среди этих дам как раз и найдется та самая прекрасная незнакомка, но этой работой предстоит заняться уголовному розыску. В компетенцию Воронцова и его группы входят совсем иные задачи.

Вот тогда-то и раздался звонок дешифровщика:

— Все, готово, можете забирать. Я, конечно, не спец по вашей части, но, по-моему, документы весьма занятные. И многообещающие.

— Спасибо, скоро буду, — пообещал Владимир и тут же скомандовал Шарову: — Едем в Москву. Срочно!

* * *

Шифровальщик Гена сиял, как хорошо начищенный медный советский пятак:

— Вообще-то работа для студента, но сделано красиво. Хотите полюбоваться? — И, не дожидаясь ответа, он быстро начал щелкать клавишами.

Шаров завороженно смотрел на экран, и Владимиру сразу стало ясно, что для стажера все эти мелькающие ряды цифр — настоящая филькина грамота. Не в силах сдержать усмешку, он поинтересовался:

— Ну как, Коля, все тебе ясно?

— В программе используется следующий алгоритм шифрования, — не дав раскрыть рта смутившемуся Николаю, начал объяснять Гена: — С помощью вот этой команды каждый символ текста преобразуется в числовой код, но при этом еще используется ключ. Ключ задается пользователем, и каждый его символ декодирован в числовое значение. А алгебраическая сумма всех этих чисел прибавляется к имеющемуся значению зашифрованного знака в тексте. И так — для каждой буквы шифруемого текста, между которыми добавлены пробелы.

— А для чего они?

— Иначе декодер примет множество символов, записанных в цифровом виде, за одно большое многозначное число и ничего не переведет… А при декодировании текста числовые значения переведутся в символьные при помощи другой команды. Понятно, что, не зная ключа, дешифровать такой текст довольно сложно.

— Для дилетанта, — уточнил Воронцов.