Тайна старой газеты

Очень ей не нравилось, что Журавлик раскрывает перед ними душу, ни к чему хорошему это не приведет.

– Но потом случилось то, о чем я говорил… кости случайно выпали… и та, давняя временная петля снова проявилась.

– Как же вы так неосторожно? – Надежда Николаевна нарочито всплеснула руками.

– Как-как… – проворчал он, – ну не удержал я шкатулку, она раскрылась и… И началось. Самое ужасное, что люди, которые были тогда возле дома на Монетной, реплицировались…

– Что?!

– Раздвоились. А это недопустимо. Нужно было непременно как-то все исправить. Если бы дядя был жив, он бы как-то с этим справился, а так пришлось исправлять все самому. Дядя тогда, первый раз, не объяснил мне всего, но строго предупредил, что нельзя допустить, чтобы репликанты… двойники встретились, столкнулись лицом к лицу. Это приведет к ужасным последствиям!

Надежда кивнула – она вспомнила, какой ужас испытала, когда даже издали увидела своего двойника.

– Так вот, единственное, что я смог сделать, – это устранить по одному человеку из каждой пары… Чтобы они никогда не встретились, понимаете?

– Убить, – жестко уточнила Надежда Николаевна.

– Можно и так сказать… но я же не убийца…

– Кто бы говорил!

– Ну, жена – это другое дело! Там был порыв, взрыв эмоций. А здесь нужно было все продумать и выполнить тщательно. Поэтому я нанял профессионала…

– Видели мы вашего профессионала! Несчастного Семена Семеновича она, конечно, угробила, а вот с библиотекаршей прокол вышел. – Надежда не сумела скрыть в голосе малую толику злорадства. – Возможно, потому, что вы ошиблись, указали ей не на тот объект, нужно было уничтожать другого двойника… Но, разумеется, свои ошибки вы не признаете, поэтому решили избавиться и от нее. Однако и тут, кажется случился прокол, мы видели, как ее отвезли в больницу.

– Вы и это знаете? – Журавлик растянул губы в неприятной улыбке. – Ну тем лучше…

– Что значит – лучше? – вмешалась в разговор Лиля. – И почему он все это нам рассказывает?

– Ему хочется выговориться.

– Да, но это значит…

Надежда Николаевна выразительно взглянула на Путову. Она и сама понимала: то, что Журавлик рассказывает им свою историю, ничего не скрывая и не умалчивая, означает только одно – он не собирается их отсюда выпускать. По крайней мере, живыми.

– Вы совершенно правы, – проговорил Журавлик, словно прочитав Надеждины мысли. – Вы слишком много знаете. Значит, вы не должны выйти отсюда. Смерть ваша будет быстрой и безболезненной… – Он достал из кармана хрустальный флакончик, в котором плескалась золотистая жидкость. – Это сильный и быстрый яд, тоже из запасов Двоемыслова. Сейчас вы его выпьете, и все для вас закончится.

«А вот это мы еще посмотрим», – подумала Надежда, незаметно оглядевшись.

– Не питайте ложных иллюзий! – проговорил Журавлик, и в его руке оказался большой старинный пистолет. – На таком маленьком расстоянии я не промахнусь! Раны от него ужасные, и ваша смерть будет мучительной. Так что я советую выбрать яд.

– Но нас двое, а заряд в пистолете один…

– Вот и второй! – Журавлик приподнял полу пиджака, и Надежда увидела второй пистолет, заткнутый за пояс.

– Похоже, этот паразит все предусмотрел! – констатировала Лиля.

– Именно так! – Он скрипуче рассмеялся.

– Кроме этого! – выпалила Надежда, глядя на что-то за спиной Журавлика.

– Не думаете же вы, что я попадусь на такую старую и примитивную уловку? Ну, Надежда Николаевна, я был о вас лучшего мнения!

– А зря! – припечатала она.

В дверях библиотеки стоял человек, как две капли воды похожий на Журавлика. Вернее, это и был сам Журавлик – только не такой бледный, как первый.

– Вот вы где! – проговорил он, в упор разглядывая Надежду. – Я так и знал, что застану вас здесь!

– Идиот! – процедил первый Журавлик, с ненавистью глядя на своего двойника.

– Не забывай, что я и ты – одно и что если я идиот, то ты – ничуть не лучше…

– Не время препираться! Быстро уходи отсюда… немедленно уходи… если сможешь!

– Что? Ты веришь в дядины страшилки? Опомнись! Старик просто хотел меня запугать! Хотел придать себе больший вес в моих глазах, большее значение…

– Идиот… – проговорил первый тоскливо. – Все, поздно, больше уже ничего не поделать…

В эту минуту лицо второго Журавлика переменилось. На нем проступило сначала удивление и растерянность, затем – страх, переходящий в дикий, животный ужас, какой охватывает человека, который сталкивается с чем-то неведомым и непостижимым. В то же время тело стало содрогаться в конвульсиях, меняя форму, – словно его, как глину, мяли чьи-то сильные пальцы. То же самое происходило и с первым Журавликом.

А в следующее мгновение два одинаковых существа медленно, нехотя двинулись навстречу друг другу.

Было видно, что они пытаются противиться этому, но невидимая непреодолимая сила притягивала их как магнитом. Лица обоих Журавликов были перекошены ужасом и страданием, но они оказались бессильны что-либо поделать…

Когда репликантов разделяло не больше метра, между ними пробежали бледно-голубые разряды, раздался сухой треск, и в воздухе запахло озоном, как перед грозой.