Тайна старой леди

Времени стало больше. Готовку перенесли в дом. Когда похолодало, подсох погреб, и мы опустили туда овощи. Дела по дому, конечно, были. Они занимали какое-то время, но мне хотелось заняться чем-то более интересным и нужным. Я стала искать работу. Для начала пошла в ту строительную контору. Меня не взяли исключительно потому, что не сезон. Строительный малоэтажный бум приходится на другую половину года, а с теми заказами, что идут сейчас, они справляются и сами. В школе к началу учебного года тоже заполнили вакансии. Я приуныла. Папа пообещал узнать о должности секретаря в больнице, что-то он там слышал.

Как-то мы сидели дома с мамой и кушали виноград. Продолговатые полупрозрачные «дамские пальчики» были с маленькими косточками, и выбрав их, мы давали половинки ягод дочке. Она спокойно сидела в своем углу и муслякала ягоды, выплевывая шкурки на слюнявчик — спокойная разумная девочка, никакая не хитрая Славка. Подумала это и, очевидно по ассоциации, как-то особенно живо вспомнился Ярослав. Красивый сильный парень, умный, взрослый, влекущий… Что-то сжалось в груди, тоской зеленой расползлось по телу, делая руки слабыми и выжимая слезы. Мама сказала:

— Ты же любишь его, Ариша. Еще с тех пор он тебе не безразличен. Ты надумала себе тогда, напутала. И он тебя любит. Позови ты его.

— Не могу, боюсь, — почему-то не отрицала я наличия любви. Ни его, ни своей.

— Как же глупо у вас все получилось. Ты так и просидишь тут всю жизнь, выращивая помидоры? Девочка, которая боится выйти из дому, потому что очень красива? Нелепость какая-то.

— Мам, зато я жива.

— Если всю жизнь так жить… Хотя да, оно конечно, согласна.

А потом объявили конкурс на проект небольшой пристройки к санаторию. Я прочитала об этом в местной газете. И решила рискнуть. Даже если не выиграю, то повышу свой уровень, хоть немного буду занята тем, что мне нравится. Для того, чтобы узнать особенности этой работы, нужно было идти к заказчику. Я оставила маму с Мирой и пошла, договорившись предварительно о встрече. Мне просто не повезло или это невезение было уже закономерным? Двое молодых мужчин выдали мне уже распечатанными все требуемые параметры заказа. А дальше все пошло предсказуемо.

Если бы еще он был один, а то включился момент состязательности, или что еще? Меня буквально не отпускали домой. Вежливые, потом твердые и уверенные отговорки не принимались во внимание. Ребята были, скорее всего, с тем самым лихим прошлым — лексикон, раскованность, то как они обращались ко мне… Я поняла, что влипла, испугалась и сорвалась — откровенно нахамила, послала. Дверь заперли, и я запаниковала по-настоящему. Когда один из них подошел ко мне, рванулась из его рук, схватила каменный письменный прибор, стоявший на столе, и бросила в окно, закричав и призывая на помощь.

Там много чего потом было, в том числе и разбитый нос мой и свидетельские показания в полицейском участке. Того, кто хватал меня, задержали, потом выпустили и мне начали поступать угрозы. Требовали, чтобы я забрала заявление, а когда я просто не успела этого сделать, на пустом повороте улицы по пути к магазину в плечо мне вогнали нож.

Я почти не помнила, как это случилось. Тихие шаги сзади, уже за спиной, рывок, потом как будто вспышка перед глазами от боли… Все обставили, как ограбление — исчез кошелек. В нем было тысяча двести тридцать рублей.

Когда я пришла в себя после операции, со мной сидел папа. Я смотрела на него и с жалостью думала, сколько же им пришлось пережить из-за меня, из-за красоты этой проклятой. Почему я не могу жить как человек, просто пройти по улице, чтобы не приставали? Учиться в университете, чтобы не ненавидели. Просто жить, чтобы про меня все забыли…

Папа увидел, что я очнулась, и дал попить воды из стакана через трубочку. Спокойно сказал:

— Пей, не экономь — у тебя катетер. Наркоз паршивый, долго ты не выходила… как бы не было последствий. Арина, можешь проклинать, можешь ругать — я не справляюсь. Чтобы дать тебе возможность нормально жить, к тебе нужно приставить охранное агентство. Иначе так и просидишь всю жизнь за забором. Я испугался, дочка. Мать сейчас с мелкой, страшно оставлять их, а мне нужно работать. Ухода нормального за тобой не будет, даже если заплатить — люди здесь очень любят деньги, большие деньги… привыкли к ним — курортный город, что ты хочешь? Хороший катетер и тот пришлось самому искать по аптекам. Я звонил Аркадию Ивановичу. Уедем мы отсюда. Просил его помочь нам уехать, прикрыть от братков этих. Домой поедем. Я сказал ему, что тот счет не трогал, пусть закроет. Деньги на переезд есть, немного, но хватит. Просто боюсь, что тебя не выпустят, сделают что-то кому-то из семьи. И тебе бы охрану. Ты понимаешь меня? Или еще наркоз действует? Подождать надо было?

— Понимаю, — прошептала я тихонько. Громко говорить, напрягая грудную клетку, было больно.