Тайна старой монеты

Граф откинул голову на подушку. Внук у него. Успел дедом стать, а вот увидеть, пожалуй, не успеет. Какой он? Французы говорят: «Любите внуков, они отомстят вашим детям за вас». Какой смысл — в мести? Смысл — в любви. Кощунственно звучит, но он рад, что Юлия не дожила до этого часа, до позора. Вряд ли ее можно было назвать хорошей матерью, но и он сам тоже не образцовый отец. Легко-то как вдруг стало. Будто летит он над высоким зеленым холмом, навстречу восходящему солнцу.

— Известно ли достопочтенному представителю уголовного розыска, что такое рубль Константина? — с таким вопросом Арслан вошел в кабинет Соснина.

— Мне доподлинно известно происхождение рубля Николая. — Соснин достал из кармана рубль и потряс им в воздухе.

— Спрячь эту бумажку. Впрочем, если ты ее даже потеряешь, никто искать не будет. А вот рубль Константина, дорогой Николай Семенович, нам придется искать. Искать и найти. Во что бы то ни стало, — подчеркнул Арслан и, насладившись недоумением друга, рассказал о сообщении Барабанова, о посещении квартиры Андрея Зарецкого и беседе с ним.

— Только этого нам не хватало! Ни одного нормального дела.

— Нормальных уголовных дел и не может быть, — рассмеялся Арслан.

— Знаешь, пусть монетой занимаются другие.

— Почему — другие, Коля, если она органически вплетается в наше дело? — спокойно возразил Туйчиев.

— Стало быть, по-твоему, монету прихватили с собой «заочники»?

— Допустим, что они, — несколько уклончиво ответил Арслан.

— Хорошо, допустим. А то, что они пришли к Зарецкому с совершенно конкретной целью забрать запись телефонного разговора, — надеюсь, ты примешь без всяких допусков.

— Видимо так, — опять уклонился от прямого ответа Арслан.

— Зачем же им нужна была монета?

— А магнитофон? — парировал Туйчиев.

— А магнитофон взят, так сказать, попутно, вместе с кассетами. Как ни говори, а магнитофон и записи — это нечто единое. Предположить, что ими взят и рубль Константина, можно только при условии: они знали о его существовании. Ты это тоже допускаешь?

— Пожалуй, тот, кто направлял их за записью, мог знать о существовании монеты, и поэтому у «заочников» было не одно, а два задания.

— Согласен. Но почему они попутно не прихватили и другие монеты? Пусть они менее ценны, чем рубль Константина, а все же все вместе представляют ценность. Это и не нумизмату понятно. К тому же их проще вынести, чем магнитофон.

— Все это верно, — задумчиво произнес Арслан. — Однако непреложным остается факт исчезновения только этой монеты, и исчезла она после посещения квартиры Зарецкого грабителями. — Он остановился перед Сосниным и предложил: — Давай, Коля, сделаем наброски возможных вариантов исчезновения рубля.

— Идет, — согласился Соснин. — А кто знал о том, что у профессора была монета?

— Внук, Барабанов, Петрунин и Мезенцев. Это те, кто нам известен, что не исключает и других лиц, о которых мы пока ничего не знаем. Кстати, посещал Зарецкого по нумизматическим делам Носов, но знал ли он о монете — неизвестно. Хотя если сопоставить имеющиеся сведения, то можно допустить, что знал. По крайней мере, ему достоверно было известно о том, что монета есть у кого-то из коллекционеров города.

— Ладно. Значит, четверо. Внука по понятным тебе причинам я исключаю, — уточнил Николай. — Триумвиратом займешься ты. Если не возражаешь, я прощупаю Носова.

Туйчиев согласно кивнул.

Андрей встал намного раньше обычного. Несмотря на ранний час, спать больше не хотелось. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, потом резко встал и направился в ванную. Приняв холодный душ, он почувствовал себя бодрее, но голова все еще разламывалась. Он поставил на газовую плиту чайник, сел за стол и глубоко задумался. Два чувства одолевали его — горе и стыд.

Ночью ему снился дедушка. Он жив, на душе у Андрея тепло и покойно. Он расскажет дедушке, как ему плохо и тяжело без него. Но только он попытался сделать это, как проснулся. Было два часа ночи. Горечь и боль захлестнули, и Андрей, уткнувшись в подушку лицом, по-детски, навзрыд заплакал. Через некоторое время он задремал, и опять ему приснился дедушка. Нет, это уже, конечно, не сон, решил Андрей, он же наяву видит дедушку. Да, надо все ему рассказать. И Андрей сбивчиво стал рассказывать о том вечере в ресторане, но вдруг почувствовал, что говорит в пустоту. Тогда он крикнул: «Дед, ты слышишь меня?» — и от собственного крика проснулся.

В университете он бездумно, ничего не воспринимая, хотя лекцию читал любимый профессор Ходжиев, отсидел первую пару и ушел с занятий. Он не мог потом объяснить себе, почему он сел именно в тридцать второй автобус и сошел у кладбища, где похоронен дедушка.

От звенящей кладбищенской тишины и увиденной им пожилой женщины во всем черном, скорбно склонившейся к могильной плите, щемящая тоска охватила Андрея. Когда он подошел к могиле, на которой еще не успели увять цветы, сильнейший спазм сдавил ему горло, хотелось плакать, кричать от горя, но не было слез, а из горла вырывались слабые хрипы.