Тайна старой усадьбы

Эх, черт, ну вот, судьба же! Злодейка-судьба… Ну, что мешало взять эти холсты с собой тогда, в сорок третьем? Но… взял бы – и что? Дегенеративное искусство – никуда бы эти картины не прияли, так и затерялись бы, сгинули…

А вот сейчас все же есть какие-то шансы! И даже очень неплохие, если хорошенько подумать. Правда, усадьба могла сгореть, или картины могли найти… Хотя нет – если нашли бы, давно бы стало известно и отразилось бы во всех каталогах! Значит, не нашли… Эх, только бы усадьба не сгорела! А так… Тем более и старый знакомый в СССР был…

Первым делом герр Вебер послал открытку старому своему знакомцу – профессору Арнольду в Дерпт, вернее сказать, в Тарту. Осторожничал – специально поехал в ФРГ, все равно нужно было по делам в Мюнхен, и там зашел на почту. Подписался прежним своим именем – Карл Брюкнер, при этом ничуть не смущался – мало ли на свете Карлов Брюкнеров? Только вот герр профессор хорошо знал, что это за Карл… Связывали нынешнего «товарища Арнольда» с СС и гестапо кое-какие прежние делишки. Узнай о них коммунисты, давно бы прислонили профессора к стенке!

Не дождавшись ответа, Вебер вновь поехал в Мюнхен, позвонил в университет, в Тарту… Телефон найти не проблема. Когда подняли трубку, вежливо извинился и сказал, что ошибся номером. По-немецки и на ломаном русском, вспомнил-таки!

А примерно через неделю пришла открытка… Из Риги! Понятно – заволновался профессор! Поначалу хотел отсидеться – не вышло, а потом и вовсе пришлось согласиться на встречу.

Они встретились зимой в Риге: герр Вебер купил морской тур Гамбург – Рига – Таллин – Ленинград.

Как условились, уселись в кафе на улице Яуни Йела. Узнали друг друга сразу – за двадцать лет оба не очень-то изменились.

Все же не за красивые глаза присвоили Курту звание оберштурмбаннфюрера СС! И не только за грязную работу. Просто герр Брюкнер неплохо разбирался в людях. Вот и сейчас понимал, профессору Арнольду страшно, очень страшно, и этот страх может заставить его натворить немало глупостей. А потом – страх надо было убрать. Использовать и убрать. Мало того, заменить истинной заинтересованностью.

– А не хотите ли вы, Отто Янович, переехать, скажем, в Стокгольм или Мюнхен? Новые документы, хороший дом, научная работа… И всю оставшуюся жизнь не трястись от страха! Только не говорите ничего о деньгах. Деньги – большие деньги! – будут. И это зависит от вас…

Правда, даже получив заинтересованность, профессор согласился не сразу.

– Куда-куда? В Озерск? Усадьба Возгрина? О, вы не знаете, что там за дыра!

– Как раз знаю.

– Я, знаете ли, стар уже для таких дел. Но есть у меня на примете один молодой человек, весьма хваткий. Валютчик и, как говорят, ходит по лезвию… Без него вряд ли что выгорит. Один я не потяну. Но двое – это расходы…

– Что ж, берите, кого хотите – это ваши дела, дорогой Отто Янович. Деньги я вам дам, но немного. Если что, звоните каждое двадцатое число в Вену вот по этому номеру. Нет, это не мой. Это бензоколонка. Там любой может звонить.

* * *

Уже с утра Алтуфьева окликнули в дежурке:

– Товарищ майор! Вам женщина какая-то звонила.

Владимир Андреевич покачал головой: вообще-то, не майор, а младший советник юстиции… Ну да ладно – чего от мальчишки-сержанта ждать? Тем более петлицы на погоны майорские похожи – два просвета и одна большая звездочка.

– А что за женщина? Откуда?

– Из Таллина. Сказала, перезвонит минут через десять.

– Через десять… Спасибо! Ага…

Едва следователь успел открыть сейф, как раздался звонок…

– Алтуфьев, слушаю. Здравствуй, милая. Тере… Ну, как дела? Ах да… Слушаю внимательно.

Марта исполнила все просьбы Алтуфьева – установила, выяснила… Гораздо быстрее, чем официальный запрос!

Владимир Андреевич едва успевал записывать.

Оказывается, полтора года назад Анатолий Резников – аспирант кафедры культурологии Тартуского университета – проходил свидетелем по делу об убийстве некоего таллинского валютчика и спекулянта. Свидетелем – потому как для привлечения его в качестве подозреваемого просто не хватило улик. Между прочим, в деле фигурировала изрядная сумма в валюте и драгоценности – изумруды, рубины, аметист. Немного, но на большую сумму… Так ведь эти камешки и не нашли, а дело приостановили за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Валютчик был застрелен из пистолета «вальтер».

Пробежав глазами записи, Алтуфьев покачал головой:

– Одна-ако!

По этому же делу также свидетелем проходил и некий профессор Тартуского университета Отто Янович Арнольд!

Оказывается, кружковод и профессор были связаны и раньше… А не профессор ли был в том деле главным? И – не только в том…

В коридоре раздались чьи-то быстрые шаги, и в кабинет без стука заглянул Ревякин.

– Марина в себя пришла! – взволнованно сообщил инспектор.

Владимир поначалу не понял:

– Что еще за Марина?

– Ну, эта… девушка из музея. В больнице… Дылду ей показывать будем?

– Опасно. Хотя… Если ты попросишь доктора сделать Евсюкову усыпляющий укол…

– А чего я-то?

– Ты, ты, – хитро улыбнулся Алтуфьев. – Что у меня, глаз нет, что ли?