Тайна субургана. И если я умру завтра... Среда обитания

Тем временем Довчин, закрыв на засов дверь, извлек из кованого сундука золото и серебро, разложил драгоценности на тюфяках, прикидывая вес. «Золото всесильно. Если захочу, поеду в Харбин, и медная печать, пожалованная Дамдин-Очиру, будет с таким же успехом пожалована мне. Однако чем с печатью сидеть в Баргутской кумирне, лучше с золотом жить здесь, в монастыре Святого Лузана. Лишь бы власть переменилась… Надо будет, и иноходца променяю на золото…»

Когда счастливый Дамиран, скинувший с плеч бремя грехов, возвратился домой, жена набросилась на него с упреками. От злости она готова была его съесть.

— На старости лет совсем забыл дом! Шляешься каждый день с утра до вечера… Где это тебя сегодня весь день черти носили? Даже воды не принесешь! Хуже бродяги бесприютного… — не унималась жена.

— Придержи язык, старая грешница! Я тебе сейчас покажу, как я шляюсь! — тайджи вытащил из-за голенища кнут и, замахнувшись на жену, заорал: — Я в монастыре был, благословение из святых рук получал, меня фимиамом окуривали… Негодница! Шляюсь?! — задыхался от гнева Дамиран.

— А ну, положи кнут! Тебе кто дал право меня бить? Не очень-то я тебя боюсь…

— Ах, ты еще и о правах заикаешься, старая сковородка! Это какие такие права? Болтуна Цултэма наслушалась? Так я его живо без языка оставлю!

Дамиран поднял с пола чайник — пусто! В другом тоже ничего не оказалось. Он нехорошо посмотрел на жену.

— На чем же я поеду за водой? На пегом ты весь день разъезжал, а другого мне из табуна не поймать. С утра овец пасла, за весь день ни крошки на язык не положила, и от тебя помощи никакой. Когда же это кончится? — В глазах жены заблестели слезы.

«Действительно, я совсем забросил дом. А ей одной не под силу такое большое хозяйство. При новой власти прислугу и за деньги не найдешь, не то что раньше было…»

— Ну ладно, жена, не бранись. Потерпи немного. Я ведь тоже не сижу без дела. Скоро все переменится к лучшему, и тебе не придется чистить сажу с котлов и ездить за водой. Еще несколько месяцев… Только смотри никому не проболтайся о том, что я тебе сейчас говорю. Время такое, что и собственный язык может погубить.

Через пару дней Дамиран по уговору с хамбой Содовом тайком от жены передал ему заклад: вороного иноходца и массивные золотые серьги в национальном стиле. На обратном пути повстречал Балдана.

— Хамба-лама избавил меня от всех прегрешений. Он очистил мою душу, воскурив над моей головой фимиам. Бурхан снова ниспошлет мне завидную судьбу. Простите и вы мне мои прошлые промашки. Отныне я посвящу себя возведению субургана…

«Интересно… Опытный и хитроумный тайджи, один из опаснейших заговорщиков просит у меня прощения. С чего бы это?»

— Вы мне откровенно нравитесь, и ваши заслуги я ценю ничуть не меньше других. Дорогой Дамиран, вы часто ездите по худону, что новенького болтают?

— Причина есть, а способ найдется, — последовал странный ответ, озадачивший Балдана.

Всадники поклонились друг другу и разъехались в разные стороны.

«Наши взгляды во многом совпадают. Он в самом деле очень умен, а я умнее». Тайджи придержал коня и посмотрел вслед быстро удалявшемуся Балдану.

18

Единственной заботой кургузого тайджи стало возведение субургана и привлечение к этому делу как можно большего числа подаятелей. С утра до ночи он разъезжал по ближним и дальним селениям, отыскивал в степи одинокие аилы. Каждому встречному он с воодушевлением объявлял о предстоящем празднике субургана.

— Восьмого числа новой Луны первого осеннего месяца[42] — зычным голосом изрекал Дамиран речитативом, — на центральной усадьбе монастыря Святого Лузана состоится божественное и неповторимое зрелище — праздник освящения субургана. Его святые мощи воздадут каждому, кто придет, счастливую судьбу до третьего колена рода, если согласно предсказанию гороскопов и мудрых лам пришедший возложит на субурган имеющееся у него ружье, саблю или хотя бы охотничий кинжал. Этого человека ожидает безгрешная жизнь в этом мире и счастливое перерождение после смерти. Приходите, верующие! Новый субурган своим великолепием затмит все прежние! Только на позолоту его ганжира[43] выделено более трех тысяч тугриков. Приходите, послушники бурхана! В день освящения верующим будут бесплатно раздавать вещи из монастырских кладовых. Имеющие ноги да придут, не имеющие ног да приползут, чтобы очиститься от грехов и продлить свой возраст в этом мире!

Слова Дамирана волновали аратов. Люди начинали думать о том, где раздобыть хоть какое-нибудь оружие, в худшем случае — возложить на субурган кусочек золота или серебра и таким образом спасти свой род от бед и лишений, от болезней и падежа скота, а также очиститься от грехов и обрести душевное спокойствие.

Призывы кургузого тайджи дошли и до хотона, где жил с семьей Цултэм.