Читаем Тайна Святого Арсения полностью

   Колебание и нерешительность Василия не утаились от графа, он продолжал речь, четко вычеканивая и притискивая каждое слово, словно гвозди забивал.

   – В случае успеха вам возвращаются все родовые имения, как материнские, так и по отцовой линии. И еще одно. Ее величество императрица замыслила большие реформы. Среди прочего, если суждено осуществить задуманное, реформы коснутся Малороссии – автономия будет возвращена, как при царе Алексее Михайловиче и Богдане Хмельницком. Конечно, будет изменен гетман, на Запорожской Сечи разве это кошевой – одни же деды среди старшин, достаточно посмотреть на Калнишевского или Федорива – порох из них сыплется и мхом уже поросли. Императрица будет советовать казачеству лишь молодых… Дружественная, со своими вольностями Малороссия, как сотню лет назад, по мнению императрицы, нам куда выгоднее, чем край, где Мазепы будут рождаться друг за другом.

   Орлов глянул на Мировича так, как будто он умышленно прицепился к нему, и теперь графу не просто так отделаться от навязчивого посетителя; посмотрел так, словно вымолвил раздраженно: "И чего тебе еще нужно?".

   – Я согласен, – холодным, как вода из полыньи, голосом ответил Мирович. – Но если случится непредвиденное, то я просто государственный преступник, тогда не вы моим собеседником будете, а палач.

   Граф вместо ответа взял из стола лист бумаги и, не давая в руки Мировичу, держал его так, чтобы можно было читать.

   Василий быстро пробежал глазами строки, которые говорили о его молодости, неопытности, ошибочных представлениях о величии того или иного дела – императрица даровала ему помилование. Четкая подпись наискось, которую вся империя уже знала, не вызывала сомнение.


   20


   После обеда за карточным столиком императрица с Орловым и Паниным разговаривали о турецких делах. Екатерине Второй хотелось, чтобы умиротворенные яствами и питьем Григорий с Паниным хоть на малость меньше ссорились и не пускали ехидные шпильки друг другу при наименьшей возможности – случай же всегда выищется.

   – Говорят, турок весьма радуется Колиивщине на Украине, – Орлов веером перелистывал карты, ища нужную, словно этот турок спрятался где-то в карточной кипе. – Малорусский мятежник, хотя и православный, но с басурманским заодно…

   – И потеха турецкая, но за французские деньги. И суфлер их тоже с парижским произношением, – буркнул Панин, а когда Екатерина Вторая сбросила карту, только брови поднял удивлённо: – Ваше императорское величество, азартные игры в России запрещены…

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее