Тайна Святой Плащаницы

— Благодарю тебя, Харран, друг мой. Я молю Бога, чтобы по возвращении ты нашел Сенина в таком же благоденствии, как и перед твоим отъездом, и чтобы его миновал гнев Маану. Скажи своему господину, что его дары, как и те дары, которые ты передал мне от имени царицы несколько месяцев назад, мы используем для оказания помощи бедным, как учил Иисус, а еще для процветания нашей маленькой общины. Если ты пробудешь несколько дней в Сидоне, прежде чем возвратиться в Эдессу, я успею написать письмо Сенину.

Изазу не давали спать кошмары. Он видел во сне лица, окруженные языками пламени, и поле, залитое кровью. Когда он проснулся, то почувствовал, что весь вспотел от ужаса.

Он вышел освежиться в сад, к водоему, и увидел там Тимея, подрезавшего лимонное дерево.

Тимей предложил ему пройтись до взморья, наслаждаясь утренней прохладой.

— А Ободас не переполошится, когда проснется?

— Непременно, но я попрошу Иоанна побыть здесь, чтобы, когда твой телохранитель проснется, сказать ему, где мы находимся.

Объяснив все своему внуку, который уже встал и начал работать в их общем с дедушкой саду, Тимей в сопровождении Изаза пошел к морю.

«Маре Нострум» — «Наше Море», как называли Средиземное море римляне, было в это утро бурным. Волны с силой обрушивались на прибрежные камни, вымывая между ними песок.

Изаз с восхищением смотрел на море: он первый раз в жизни видел такое огромное количество воды. Море казалось ему настоящим чудом.

— Изаз, Божьей волею нам была доверена великая тайна о том, где находится погребальный саван его Сына, совершивший уже столько чудес. Там, где спрятал его Марций, он и должен находиться столько времени, сколько потребуется, — до тех пор, пока Эдесса снова не станет христианской и пока мы не будем уверены, что этому полотну не угрожает опасность. Возможно, что ни я, ни ты не доживем до этого дня, а потому, когда я умру, ты должен будешь выбрать человека, которому доверишь эту тайну и который будет хранить ее и передаст, в свою очередь, следующему человеку, — и так до тех пор, пока пребывание христиан в Эдессе не станет безопасным. Если Сенину удастся выжить, он будет сообщать нам о том, что происходит в Эдессе. Как бы там ни было, я должен выполнить обещание, которое я дал Фаддею, твоему дяде Хосару и царице, когда несколько месяцев назад они прислали мне письмо о том, что может произойти в Эдессе, когда Абгар умрет. Они попросили меня, какие бы события ни произошли в Эдессе, постараться, чтобы ростки учения Христова не были вырваны с корнем в Эдессе, и, если случится самое страшное, выждать некоторое время и затем направить туда новых христиан.

— Но это означало бы обречь их на смерть.

— Те, кто туда поедет, не будут открыто заявлять о своей вере. Они поселятся в Эдессе, будут там работать, но также станут искать уцелевших христиан, чтобы создать тайную общину. Речь идет вовсе не о том, чтобы снова спровоцировать гнев Маану и тем самым навлечь на себя репрессии. Речь идет о том, чтобы сохранить в Эдессе ростки веры в Иисуса. Иисус сам желал этого, сделав так, чтобы Хосар привез его погребальный саван Абгару. Иисус тем самым освятил ту землю своим присутствием и совершенными чудесами, а потому мы должны выполнить волю Господа. Мы дождемся, когда Харран снова вернется сюда с очередным караваном, и тогда решим, что мы сделаем и когда. Но ты должен знать, что савану надлежит оставаться в Эдессе и нам с тобой следует позаботиться о том, чтобы вера в Иисуса никогда не угасла в этом городе.

Вдалеке показалась внушительная фигура Ободаса, быстро приближавшегося к ним. Великан был явно раздосадован.

— Изаз, Тимей, вы надо мной издеваетесь, я ведь поклялся защищать Изаза даже ценой собственной жизни. Если с ним что-нибудь случится, виноват буду я, и я никогда себе этого не прощу.

— Ободас, нам просто нужно было поговорить, — сказал Изаз.

— Изаз, я не буду докучать тебе, когда ты захочешь поговорить без свидетелей с Тимеем или с кем-нибудь еще. Я лишь буду находиться где-нибудь неподалеку, откуда смогу видеть тебя, но не смогу слышать. Но мне нужно, чтобы ты был у меня на глазах. Не препятствуй выполнению данного мною обещания.

Изаз дал ему слово, что так оно и будет. Он не сомневался, что со временем будет доверять Ободасу больше, чем кому-либо другому.

20

Аддай расположился за огромным столом из резного дерева. Незатейливое кресло, на котором он сидел, явно не соответствовало его импозантной внешности.

Он был абсолютно лысым, однако морщинки в уголках глаз и складки возле рта явно выдавали возраст этого человека, так же как и узловатые руки с проступающими под кожей венами.

В комнате было два окна, но толстые шторы не пропускали ни лучика света. Все было погружено в полумрак.

По обе стороны внушительного стола стояло по четыре стула с высокими спинками, и на них, опустив глаза, сидели восемь облаченных в строгие черные одежды мужчин.

Им открыл дверь и провел их сюда, в кабинет Аддая, скромно одетый тщедушный человечек.