Читаем Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах полностью

Сурово осудил Собор и тех, кто вопреки апостольскому преданию брил бороды: «Священная правила православным христианам возбраняют не брити брад и усов не постригати». Относительно ослушников, дерзающих преступать церковные установления, соборяне подтвердили древнее правило: «аще кто браду бреет и преставится таковой, недостоит над ним служите, ни сорокоустия пети, ни просвиры, ни свещи по нем в церковь, с неверными да причтется».

Среди деяний Стоглавого Собора было и постановление о книжном исправлении: «Которые святые будут книги, Евангелии и Апостолы и Псалтыри, и прочие книги в коейждо церкви, суть обрящете исправлении, описливы, и вы те все святые книги с добрых переводов исправили бы».

Для большего удобства исполнения этого постановления по совету владыки Макария и при его деятельном участии в Москве начинается печатание книг — около 1554 г. так называемая «анонимная» книгопечатня впервые издает Евангелие. По благословению митрополита работал знаменитый печатник диакон Иван Федоров, издавший в 1564 г. первую русскую датированную книгу — Апостол.

Учреждая книгопечатание, Церковь заботилась не только о единообразии и исправлении книг, но и о просвещении новообращенных в христианство татар, ибо печатные книги распространялись по велению самодержца «во царствующем граде Москве, и по окрестным местом, и по всем градом царства его, паче же в новопросвещенном месте — во граде Казани и в пределах его» (Послесловие к Апостолу 1564 г.).

Живя в столице, занимая высочайший святительский престол и неустанно заботясь о благе Церкви и государства, митрополит Макарий не оставлял иноческого подвига. Пост и молитва были его повседневным правилом.

Летописец рассказывает: «Митрополиту же святейшему Макарию, на Москве неподвижно живущу и правящу слово Божие истинное… от зельного воздержания и поста, елико ему едва ходити, кроток же и смирен и милостив по всему, гордости же отнюдь ненавидяще, но иным отсекаше и запрещаше, злобою отроча обреташеся, умом всегда совершен бываше».

Совершая осенью 1563 г. крестный ход из Успенского собора к Сретенскому монастырю, митрополит простудился. Почувствовав сильное недомогание, он «повеле послати в Пафнотиев монастырь, в свое пострижение, ко игумену с братьею, возвестити свою немощь, чтоб прислали старца духовна для брежения в немощи. Они же к нему прислаша старца Иелисея». У этого старца был обычай утешать всех болящих и скорбящих: когда кто из монастырской братии заболевал, старец приходил к брату, увещевая его последним покаянием и причащая Святых Даров.

Чувствуя скорую кончину, митрополит со слезами просил царя, чтобы его отпустили на покой, в место его пострижения и иноческих трудов, в обитель преподобного Пафнутия. Однако самодержец желал, чтобы святитель «лег в дому Пречистая Богородицы и великих чудотворцев, в соборной и апостольстей церкви, идеже прежние митрополиты лежат». Покоряясь государевой воле, владыка Макарий вздыхал: «Воля Господня да будет! Судьбы Божия кто исповесть? Что Бог восхощет, то и учинит».

Наступил праздник Рождества Христова, а жизнь святителя угасала. Он уже не мог сам читать Евангелие и прочие книги, которые обыкновенно читал по ночам, и теперь по его просьбе ему читали келейные старцы.

Вечером 31 декабря 1563 г. Макарий, чувствуя приближение смерти, повелел читать канон на исход души. Потом, причастившись Святых Таин, митрополит попросил поднять себя на постели и стал испрашивать у всех прощения. Соборный колокол ударил к заутрени, и «преосвященный же, дивный святитель и пастырь русския митрополии всея Руссии предаде душу свою в руце Живаго Бога, Его же возлюби из младых ногтей».

Современники чтили митрополита как святого угодника Божиего. Уже в 1564 г. царь, возвратившись из военного похода, почтил в Успенском соборе мощи московских чудотворцев и «новейшего чудотворца Макария митрополита». Предполагалась канонизация святителя, которой не суждено было состояться из-за начала опричнины.

В Русской Православной Церкви прославление митрополита Макария состоялось лишь в 1988 г., на юбилейном Соборе, посвященном 1000-летию крещения Руси. А Русская Православная Старообрядческая Церковь канонизировала владыку Макария на Освященном Соборе в 2002 г.

В митрополите Макарии воплотились лучшие черты истинного святителя. Он был христианским пастырем и государственным деятелем, проповедником и просветителем, молитвенником и подвижником.

Недаром в церковном песнопении он восхваляется: «Первопрестольником преемниче и твердый хранителю апостольским преданием, Церкви столпе непоколебимый, истине наставниче, отче всеблаженне Макарие, моли Христа Бога спастися душам нашим».

Опубликовано: журнал «Истина и жизнь», 2006, № 5.

ГЕРОЙ НЕ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Вряд ли знатный боярин Степан Колычев мог предположить, что его сын Федор, родившийся в 1507 году, станет когда-нибудь митрополитом Московским и всея Руси — главой Русской Церкви, претерпит мученическую смерть от царя, а затем будет канонизирован.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза