Тайна святых

Какое место в этой оргии принадлежало царю? Сам Иван IV был порождением века, и очень религиозного, и очень злого, как безумное противоречие, таившего в себе возможность саморазрушения. В Иване два начала жили, не сливаясь — и добро и зло. Его рождение было следствием нравственного преступления его отца Василия III. Ради желания иметь собственного наследника Василий решился на антихристово дело: насильно постриг свою добрую жену Соломонию, с которой прожил 20 лет мирно. Митрополит Даниил исполнил его желание — постриг сопротивлявшуюся даже в церкви несчастную Соломонию и венчал царя с Еленой Глинской, от которой и родился желанный собственный преемник престола. Прежде чем решиться на новый брак, Василий просил у всех патриархов: константинопольского, александрийского и иерусалимского — позволить ему развестись с первой женой ради ее неплодства. Все ответили решительным запрещением. И в России несколько иерархов обличали его, за что были удалены в пустынные монастыри, а св. Максим Грек в цепях посажен в тюрьму. Нарушение запрещения святой церкви тяжкими несчастиями отозвалось на ближайшем (а дальнейшего и не было) потомстве Василия III: брат Ивана IV Юрий не имел ни рассудка, ни памяти; из детей Ивана IV: Дмитрий умер младенцем, Иван был убит отцом, Феодор был слабоумным на престоле и умер бездетным, отрок Дмитрий от седьмой жены был убит в Угличе. Но самым большим несчастьем была, конечно, ранняя смерть доброй жены Ивана — Анастасии, с которой он прожил четырнадцать лет, смерть которой поколебала рассудок царя. Тут необходимо сказать, что патриарх иерусалимский Марк, кроме того, что запретил развод, прибавил: “если дерзнешь вступить в законопреступное супружество, то будешь иметь сына, который удивит мир своей лютостью”. Что значит это ясновидение? Менее всего оно обозначает, что вышние силы хотели наказывать Василия за ослушание. Нет, это значит, что даль будущего стала тогда совершенно видимой. Что страна, где правит Василий, обрекла себя на дорогу судьбы. Христианские народы так же, как и отдельный христианин, не имеют судьбы, т. е. их путь зависит от них самих. Когда они, борясь с собой, подвигаются по узкой дороге, Дух Святой предупреждает их о грозящих опасностях, И, по молитве, им даются силы преодолевать все гибельное, когда же по злому упорству уклоняются на широкую, дорогу гибели, как она названа в Евангелии, то начинают сами творить свою судьбу — и им рано или поздно неизбежно приходится испить горькую чашу заслуженного.

Когда наступает это тяжкое время, то добрые силы как бы изнемогают, побежденные злом, несчастья становятся неотвратимыми, люди обречены.

Иван IV принадлежал по своей болезненно-психической структуре к тем довольно редким субъектам, которые именуются медиумами. Они неодолимо привлекают к себе людей, в зависимости от своего духовного состояния, того или иного качества; душевно сочетаясь с ними, безмерно усиливают как их, так и свою жизнедеятельность. Общая психическая атмосфера может совершенно овладеть этими людьми медиумами. Также может овладеть ими и какая-либо идея.

Жизнь Ивана IV как нельзя лучше это свидетельствует. В детстве он рано потерял отца (трех лет) и мать (семи); болезненно чувствовал свое сиротство. Бояре, окружавшие его, никогда не давали того, что называется душевным попечением. Иван потом жаловался, что его с братом держали, как убогих людей, плохо кормили и одевали, заставляли делать насильно не по возрасту. Вместе с тем кругом шла нескрываемая, самая, жестокая, сама постыдная ссора из-за власти различных партий. Когда мальчику минуло 12–13, т. е. возраст особенно восприимчивый, одна из партий, чтобы привлечь его на свою сторону, стала прививать ему желание жестоких и развратных удовольствий. Поэтому следует думать, что порочные наклонности были случайны, не были его прирожденными качествами.

Напротив, свое нравственное здоровье Иван доказал первым сознательным и очень важным делом своей жизни — женитьбой. 17-ти лет он сам обратился к митрополиту и просил разрешения выбрать невесту. Из бесчисленного сонма девушек, собранных со всего государства, выбор его остановился на доброй Анастасии. При своей медиумической душевности царь, конечно, легко мог бы поддаться наиболее сексуальной, даже извращенной из представлявшихся. в желании овладеть его вниманием, разумеется, не было недостатка. Как же должна была действовать среди других Анастасия? Тихо, ласково, как мать, как стыдливая невеста, чтобы ее заметить среди стремительных, страстных и покоряющих взоров, необходимо было в душе иметь исключительное расположение к доброй семейной жизни. и действительно, они прожили четырнадцать лет душа в душу. Через 18 лет, после ее смерти, когда вся натура его изменилась до полной извращенности и он умел уже несколько других жен, он говорил: только бы не отняли у меня юницы моей, кровных жертв (боярских казней) не было бы. Значит, где-то Анастасия продолжала жить в его сердце.