Тайна святых

Но на три часа к вечеру Симеон сходит со столпа, внутри ограды всегда ожидает его многочисленная толпа. Он назидает, выслушивает, творит чудеса, утешает. Для людей он всегда доступен, сладостен и приветлив. Симеон светит со своего столпа во всю землю, и к нему приходят отовсюду: многие из крайних пределов запада: испанцы и британцы и галлы, об Италии и говорить излишне; “дивное чудо вселенной узнали и персы и индийцы и эфиопы и даже до скифов”. Со своего столпа он пишет послания императорам, епископам. Императоры просят его присоединиться к решениям соборов. Ему жалуются бедные люди на угнетателей, и он приводит к раскаянию обидчиков; кто не послушен, терпит чудесное наказание от святого. Когда столпник умер, все обижаемые плачут, о нем, как об исчезновении своего спасителя.

Если взглянем на план древней Киево-Печерской лавры, в ее пещерное житие, видим удаляющиеся в голубь, как бы в сердце земли, сложные переходы с боковыми каморками-кельями. Здесь, отказавшись от солнца и воздуха, трудились Антоний и Феодосий и многие другие святые подвижники. Даже церковь была где-то в подземелье. Только через 25 лет поставили небольшую деревянную церковь на горе, но сами продолжали жить в пещере. Но когда и кельи были выстроены на воздухе, жизнь монастыря оставалась глубоко замкнутой в ограде. А св. Антоний даже начал копать новые пещеры, которые и зовутся теперь Антониевыми, старые — Феодосиевыми. Один из подвижников не только обрек себя на пещерную жизнь, но еще и закопал себя по грудь в землю.

Это было на Руси в ХI веке, в ХII веке на западе во Франции св. Бернард из Клерво так жестоко постился, что уничтожил в себе самое желание пищи, приятие ее вызывало в нем отвратительное ощущение; наконец, он впал в болезнь мучительную для него самого и тяжелую для окружающих. Его друг епископ Шампо спас Бернарда, заставив в силу монашеского послушания лечиться и сделаться умеренным в посте. Бернард, однако, довел себя до такого омертвения внешнего чувства, что утратил способность различать пищу по вкусу. До такой степени Бернард мог погружаться в самого себя, что однажды, когда с товарищами ехал долгое время по берегу Женевского озера, был кем то спрошен: как ему нравится вид на озеро, с недоумением проговорил: “Какое озеро? где оно?”

Но чем больше Бернард преуспевал на пути аскетизма, тем более росла его слава и тем свыше становился его авторитет в мире. Настоятель бедного монастыря, он сделался духовным вождем своих современников, всеми был почитаем как Божий человек.

В годину тяжелых испытаний Русской 3емли в начале ХVII века, выразившихся в смутном времени, когда иностранные летописцы оповещали о совершившейся гибели России, в почти непроходимых лесах подвизался Иринарх Борисоглебский. Его подвиг можно назвать ужасным: он приковывал себя к стене железной цепью, сначала в три аршина длины, но, постепенно увеличивая цепь, довел ее до 16 сажень; вместе с 142 железными крестами, которые он носил на теле, она весила 9 пудов с лишним. Иринарху предсказал блаженный Иоанн: “Даст тебе Бог научать людей от востока и запада. Иноплеменники прославят тебя более верных. За пьянство и разврат Бог нашлет на Россию врагов, но они не повредят тебе, а преклонятся перед тобой”. Какой великий смысл предсказания: наша русская история всячески поносит поляков за их набеги в смутное время, между тем, именно поляки, воздали почитание Божьему избраннику на Руси большее чем православные — т. е. они были ближе Богу, чем русские этого времени *. Действительно, при нашествии поляков вождь их Сапега, посетив Иринарха, сказал: “Благослови батька, как терпишь ты муку такую?” Он выдал обители некоторую сумму денег и запретил тревожить Иринарха. Неизвестно, конечно, нравственные последствия посещения поляками Иринарха: ибо как узнать веяние Духа Святого на сердца и жизнь людей! Однако, известно, что через три года при вторичном нашествии поляков, один из панов явился к Иринарху с известием, что его предсказание Сапеге (“если второй раз пойдешь на Русь, то погибнешь”) сбылось: он убит при втором посещении Москвы. Из уважения к Иринарху поляки в этот вторичный поход обошли Ростов.

* Сравните записки Авраамия Палицына (келаря Сергиевской лавры). “Россию терзали свои более, нежели иноплеменные. Не было милосердия: взятый в плен поляками, иногда находил в них жалость и уважение за его верность, но русские, приставшие к полякам, называли их за то слабыми женщинами. Всех твердых и добродетельных предавали жестокой казни. Видя такую неслыханную злобу, поляки содрогались и говорили что же будет нам, если русские и своих губят с такою лютостью”. (Летопись о мятежах, 32–47).