Тайна таёжного лагеря

— Вот об этом перекате и пойдет речь. Они с братом в молодости охотились там, и однажды осенью… Ну да об этом лучше сам дед Игнат расскажет. Он всего за три дома от нас живет. Давайте сейчас позавтракаем и прямо к нему.

На том и порешили. Дед Игнат был дома. Они нашли его сидящим на завалинке у своей избы, где он покуривал неизменную «козью ножку», отмахиваясь от роящихся над ним мух.

— Здравствуйте, дедушка Игнат, — обратилась к нему Ольга.

— Бывайте здоровы, барышня, — ответил тот, щуря глаза.

— Вы что, не узнаете меня?

— Так ведь слаб стал я глазами-то. Да и память, того, пошаливает.

— А Ольгу Ланину вы не помните?

— Ольгу-то, стрекозу?.. Постой-постой! Неужто это ты и есть?

— Я, дедушка Игнат.

— Подумать только, какой кралей обернулась! Что время-то делает! А это?.. — кивнул он в сторону Сергея. — Его я совсем не помню.

— Он не здешний, дедушка. Это писатель из города. Он книгу о наших краях пишет. И очень хотел бы услышать ту историю, которая приключилась в свое время с Дмитрием, вашим братом.

— Что с Митрием-то стряслось? И это для книжки, стало быть? Ну что же, ради такого дела можно и поворошить память. Только сперва пройдемте в избу. Посидим там, покалякаем, вспомним те времена.

— Пойдемте, дедушка. Я, кстати, и бражки с собой захватила и пирогов мать вам прислала.

— Спасибо ей, Федосьюшке. Спасибо и вам, что не забываете нас, стариков, — не переставал приговаривать Игнат, препровождая их в избу и усаживая в передний угол, под божницу.

— А дело было так, — сразу начал он, приложившись к стакану с брагой и свертывая новую «козью ножку». — Той осенью мы с Митрием охотились в Лосиной пади, что возле переката. Там у нас и охотничья избушка была поставлена и ловушки на сохатых вырыты. Все честь по чести. Столь лет мы там промышляли. Чаще всего вдвоем. А в тот сезон случилось так, что пришлось мне оставить его одного. Ну да так не раз бывало: оставались в тайге то он, то я. И никогда не беспокоились друг о друге. С чего бы это! Все наши мужики так охотились. А в этот раз что-то не по себе мне стало. Чем ни займусь — болит душа за Митрия, и на поди! А его все нет и нет. Пришлось пойти к нему самому.

Ну, подхожу я к пади, вижу над крышей дымок вьется. Значит, мекаю, все в порядке. Открываю дверь, смотрю, сидит Митрий у стола, мясо уписывает. И хоть бы голову повернул в мою сторону. Я говорю:

— Здорово, Митюха.

А он оглянулся так, будто нечистую силу увидел, и говорит:

— А ты кто такой будешь?

Я так и обомлел. Словно кипятком меня ошпарило.

— Да ты что, — говорю, — Митрий, с ума сошел? Своих не узнаешь?

— Каких, — говорит, — своих? Я тебя знать не знаю и знать не хочу.

Ну, дальше — больше. Я к нему и так и эдак. А он и от имени своего открещивается, и отца с матерью, дескать, знать не знает, и ни о какой Заречной никогда не слышал. Ну, словом, он не он, да и только. Думаю, проспится, человеком будет. А утром — все то же самое. Идти со мной домой отказался наотрез. На меня волком смотрит.

Пришлось вернуться ни с чем. А в деревне мне и верят и не верят.

Еле-еле уговорил пять-шесть мужиков, нанял фершала из соседнего села. Пошли мы на падь. А там — шаром покати! Облазили мы всю падь, обошли все окрестности. Нигде ни души. Так и сгинул мой братан. Никто его больше не видел, никто ничего о нем не слышал. А я с тех пор к перекату — ни ногой! И другие мужики тоже. Вот какая история. Хотите верьте старику, хотите нет.

— Ну почему же нет, — возразил Сергей. — Я слышал о подобных случаях и раньше. Что-то нарушило психику вашего брата. Но вот, — что? Скажите, а вы не заметили в тот день чего-то необычного в вашей избушке?

— Да вроде ничего не было. Вот только… Какой-то каменюка висел на шее у Митрия вместо нательного креста и словно светился в темноте.

— Камень, говорите? — оживился Сергей. — И даже светился?! А вы не сможете описать его поподробнее: какой он был формы, цвета?

— Да как вам сказать… Маленький, черный, блестящий, вроде груши незрелой. Митрий-то и раньше, еще мальчишкой, любил навешивать на себя всякие безделушки, потому я и не удивился тогда. А вы думаете…

— Кто знает… Может быть, виной всему был и этот камень. Во всяком случае, спасибо вам за рассказ. До свидания, дедушка Игнат.

— Прощевайте покедова.

— А вы в самом деле, полагаете, что камень мог лишить человека разума? — спросила Ольга, когда они возвращались от деда.

— Думаю, что это не исключено.

— И даже после этого не боитесь пойти к перекату?

— Как раз наоборот, теперь мне еще больше хочется побывать там и разыскать оставленное мною письмо.

— Я так и думала. Мне и самой еще больше захотелось пойти с вами.

— Но мы ведь договорились…

— Да-да. Это я так, к слову.

— Ну, то-то же!

Всю оставшуюся часть дня Сергей помогал тетке Федосье косить траву. А с наступлением темноты они с Ольгой снова бродили по берегу реки, наслаждаясь ночной прохладой и строя планы на будущее, но ни единым словом не возвращаясь к предстоящему походу, хотя в мыслях Сергей был уже там, в бывшем лагере, у переката, куда предстояло выйти завтра поутру.

Глава девятая