Тайна таёжного лагеря

«Нет, это не галлюцинация!» — он вскочил на ноги и, приставив руки ко рту, закричал что было силы:

— Оля! Оленька! Это вы?

— Да я. Я, конечно. А вы что прячетесь? Ведь если бы не ваш тючок с палаткой…

— Стойте! Оля, стойте! Ни шагу больше! Стойте на месте и слушайте. Я провалился в яму, которую, видимо, выкопали местные охотники на звериной тропе. Поэтому не подходите к палатке. Она лежит прямо над ямой. Как из нее выбраться я еще не знаю. Подумаем вместе. А пока…

— Все ясно. Я слышала о таких ямах. И раз это ловушка для сохатых, то где-то здесь, рядом, обязательно должны быть и какие-то снасти, чтобы вытаскивать пойманную добычу. Да вон, я уже вижу: целая связка веревок под ближней елью. А чуть дальше, выше по склону — даже охотничья избушка. Я заглядывала в нее. Избушка — что надо! Даже с печуркой и топчаном. Только в избушке — ни души. И, похоже, давно там никто не бывал. Так что никто не пришел бы вам на помощь, упрямый вы, неисправимый индивидуалист. А теперь… С чего мы начнем?

«Оленька, родная моя!» — Сергей почувствовал, как на глаза его набежали слезы. Но он постарался взять себя в руки:

— Начнем с веревок, Оля. Как они, по-вашему, прочные?

— Прочнее некуда.

— Тогда так. Распутайте эту связку, один конец веревки закрепите за ствол дерева, а другой бросайте мне в яму. Да имейте в виду, что яма широкая, метра два с половиной. Поэтому ближе, чем за два метра до провала не подходите… Ой, вон и палатка летит мне на голову!

— Так это я ее палкой столкнула, чтобы вас увидеть. Только все равно ничего, кроме черной дыры не видно.

— У меня тоже лишь клочок неба над головой. Ну, как с веревкой?

— Все в порядке. Держите конец.

— Конец у меня. И сделаем так: попробуйте сначала поднять мой рюкзак с палаткой.

— Потом вас?

— Ну что вы, Оленька! Я взберусь по веревке сам, как по канату.

— Тогда начали. Я тяну.

Через минуту рюкзак с палаткой были на поверхности земли. А вот взобраться по веревке ему самому оказалось не так просто: тонкая веревка врезалась в руки, раскачивалась, как маятник, ноги тщетно искали несуществующую опору. Лишь ценой невероятных усилий, стиснув зубы от страшнейшего напряжения, смог он преодолеть последние сантиметры подъема, перелезть через осыпающуюся кромку ловушки и добраться до спасительной тверди уцелевшей части поляны.

— Спасибо, Оленька, — только и смог прошептать он, с трудом разжав запекшиеся губы и валясь в густую шелковистую траву.

Она подсела к нему, осторожно пригладила рассыпавшиеся волосы:

— Вы не ушиблись, не ранены?

— Пустяки. Вот только… Попить бы!

— Сейчас-сейчас. Тут у меня в термосе еще чай остался, — она вихрем подскочила к рюкзаку, достала термосок, вложила его в руки Сергея. — Не очень горячий?

— Ум-мм, — он лишь легонько качнул головой, судорожно глотая терпкий живительный напиток и чувствуя, как свежеет голова и наливается силой его измученное тело.

— А вы действительно не ранены? — повторила Ольга, заглядывая ему в глаза.

— Да нет, вот разве локоть поцарапал. Но если бы не вы… Только как вы оказались здесь?

— А вы думали, что я и в самом деле уйду домой, брошу вас в этой глуши и буду спокойно ждать вашего возвращения? Нет, Сергей Владимирович, вы совершенно не знаете меня. Я отошла лишь за первый береговой мысок, подождала, когда вы покинете нашу стоянку, и сразу же двинулась за вами следом. Признаться, я словно чувствовала, что с вами может случиться беда. И когда вы вдруг исчезли из поля моего зрения, я прежде всего начала обшаривать глазами береговой склон. Но вокруг было пусто. И если бы не ваша красная палатка… Подумать только, какой пустяк может иногда оказаться спасительным! Увидев палатку, я сразу начала звать вас, и вот… — она снова погладила его по голове, — Сергей Владимирович, не отсылайте меня больше от себя. Пожалуйста…

Он отыскал в траве ее руку и прижался к ней губами:

— Оленька, милая, дорогой мой бесценный человечек, да разве я смогу теперь расстаться с тобой? Я же… люблю тебя. Люблю так, что…

Она вздрогнула, вспыхнула до корней волос, упала лицом ему на грудь:

— Боже, как долго я ждала от тебя этих слов!

А полчаса спустя, облюбовав чуть выше по течению новую уютную полянку — на той, с ловушкой, им не захотелось оставаться и лишнюю минуту, они решили провести на ней весь оставшийся день, с тем чтобы как следует отдохнуть и прийти в себя от пережитых волнений. Здесь они, как и накануне, раскинули палатку, развели костер, не спеша поели, попили чаю. Потом вместе ловили рыбу, собирали грибы, всласть поплавали и порезвились в реке, а с наступлением темноты вновь уселись у костра и начали поочередно вспоминать, как непросто и с каким недопониманием складывались их отношения:

— Почему же ты так долго таил в себе свои чувства, делал вид, что я тебе совершенно безразлична? — с обидой в голосе сказала Ольга.

— Ну это, положим, совсем не так. Ты не могла не замечать, как я всей душой тянулся к тебе, как рад был даже самой мимолетной нашей встрече. Но сама посуди, мог ли я рассчитывать на что-то большее. Ведь я намного старше тебя…

— Ой, при чем здесь это! Ведь еще Пушкин писал…