Тайна Тёмного Оплота (СИ)

Были такие ненормальные, которые считали, что Оплоту пришла пора объединяться с Настрией. По сути — добровольно отдать себя на растерзание волкам. Что за логика стояла за таким суждением, Тамира представляла себе слабо. Ненормальные — они ненормальные и есть. А этот, кажется, из них был особенно убеждённым. Высказывался, спорил, встречался с кем‑то из руководство, вроде бы даже аудиенции у короля добивался… Что из этого вышло, Тамира не знала. Она вообще мало интересовалась подобными делами. Есть горстка ненормальных идеалистов, ну так кому какое дело? Изолировали его от общества — и правильно сделали. Пытать только зачем было? Государственные тайны он, что ли, какие‑то продал? Так с какой стати его к ним допустили, если он с самого начала своих взглядов не скрывал? Или всё‑таки не пытали, а сегодняшняя ночь — всего лишь результат кошмарных сновидений?

О том, на какое время Брайан пригласил Кеннингтона к себе в кабинет, я знала из их же разговора. Скрывать эту информацию ни тот, ни другой не стремился. Чего никак нельзя не сказать о теме предстоявшей беседы. Но тут‑то хватало моего собственного логического мышления. В том, что обсуждать они станут именно мою скромную персону, сомневаться не приходилось. Другое дело, что происходило это за запертой дверью. И охрана поблизости присутствовала, так что даже через замочную скважину не подслушаешь. Тем более что с той стороны в скважине наверняка торчал ключ.

Вот только об особенностях моего слуха Брайан не знал. Понятия не имею, что заставило меня в своё время умолчать об этой своей особенности. Быть может, сработала неведомая мне самой интуиция? Так или иначе, сейчас это сыграло мне на руку. Я преспокойно устроилась на широком подоконнике неподалёку от кабинета и принялась листать захваченные с собой бумаги, как делала до сих пор неоднократно. Слушать отсюда было непросто: стены и расстояние скрадывали звук. Но, основательно напрягшись, я всё же могла различить произносимые в кабинете слова.

— Ты же знаешь: я с самого начала был против твоего решения по поводу Элайны, — говорил Кеннингтон. — Я считаю, что потеря такого агента — расточительство, которое мы не вправе себе позволить.

— Я ещё тогда тебе сказал, что понимаю твою логику. — Брайан говорил уверенно, но даже мне, на таком расстоянии, удавалось уловить нотки напряжения. — Но есть и другие соображения, которыми я тоже не вправе пренебрегать. Каждый агент хорош в течение определённого срока. Но наступает этап, когда у них накапливаются знания, делающие их потенциально опасными. А мы не можем допустить, чтобы потенциальная опасность превратилась в реальную. Меня совершенно не радует необходимость избавиться от Элайны. Я бы с радостью отпустил её, к примеру, просто жить в Оплоте и заниматься каким‑нибудь другим делом. Но это невозможно. Мы не можем выпускать бывших агентов из‑под контроля.

Я основательно прикрылась бумагами, чтобы ничего не слышащие и ни о чём не подозревающие охранники, а также иногда проходящие мимо люди, не могли догадаться по моему лицу о том, что происходит у меня в душе. Отлично. Стало быть, бывших агентов не бывает. Есть нынешние и мёртвые, третьего не дано. И из первой во вторую категорию переводят всего через несколько лет после вербовки. Или такие особенные условия — лично для меня.

— А с Уилфортом у неё действительно было больше шансов, чем у других, — продолжал между тем Брайан. — Поэтому глупо было не воспользоваться таким шансом решить две проблемы одновременно.

— Элайна — необычный агент, — стоял на своём Кеннингтон. — Она обладает очень редким талантом, чрезвычайно полезным для нас. К тому же она по — настоящему преданна делу Оплота. Не вижу я объективных причин её списывать. Раньше не видел и сейчас не вижу. Что же касается погони за двумя зайцами, ты сам знаешь, что из этого выходит согласно поговорке. Так и получилось.

— Могло повезти, а могло и не сложиться, — философски отозвался Брайан. — Очень жаль, что с Уилфортом всё сложилось именно так, но это не последний шанс. Будем искать другие пути. К тому же, есть вероятность, что с ним разделается кто‑нибудь из своих же. Далеко не всех светлых устраивают его реформы.

— Реформы ещё толком не начались, — протянул Кеннингтон.

— В том‑то и дело. Когда они пойдут полным ходом, в Настрии появятся недовольные. Людей, предубеждённых против тёмных, там достаточно.

— Ладно, вернёмся к Элайне, — перебил Кеннингтон. — Я считаю, что она не исчерпала до конца свой потенциал. Есть ещё много информации, которая нам жизненно необходима. Никто не справится с этим лучше, чем она. Чёрт возьми, Брайан, мы столько её обучали! И потом, ты столько времени потратил на то, чтобы выманить её из Настрии в Оплот и заполучить в агенты! Месяцы сбора информации, затем такая кропотливая работа — и всё это ради каких‑то несчастных трёх лет?