Тайна тевтонского замка

— Его записи и коллекция. Он любил выпрашивать у фермеров разные железяки, когда мы путешествовали по округе.

— Это всё?

— Было ещё кое-что. — Поль сел в машину и положил руки на руль. — Незадолго до смерти на деда нахлынула очередная волна покаяния. У него в глубокой старости случались периоды слёз и сожалений.

— Покаяние? — удивился Готтлиб.

— Что тут удивительного? — пожал плечами Поль. — В минуты просветления дед рассказывал, что гитлеровцы провозгласили себя наследниками Тевтонского ордена. При этом безжалостно расправлялись с настоящими служителями ордена. Людьми из благородных семей, носивших это звание до войны. Многие были убиты после пыток, лишь некоторым удалось скрыться. Так вот дед написал сумбурное покаянное письмо и заставил меня отправить его в Вену, в резиденцию Тевтонского ордена. Без обратного адреса, конечно.

— Как давно это было? — спросил Готтлиб.

— В две тысяча пятом году, за год до его смерти. У деда, несмотря на проблемы с головой, было отменное здоровье. Он умер в возрасте девяносто семи лет. — Поль горько усмехнулся и завёл машину. — А я ведь так и не женился. Поль Браун — последний представитель фон Мирбахов. Прощайте, рыцарь! У вас очаровательная жена. А мужчина, ваш спутник, мне совсем не понравился.

— Чем? — спросил Готтлиб.

— Это уже не имеет никакого значения! — Поль махнул рукой и выехал на дорогу.

Глава 10 Второй ключ

Александру, несмотря на усталость, не спалось. Ночь — это прекрасное время для раздумий и приведения мыслей в порядок. А поразмыслить было над чем. Хоть поездка к Полю Брауну ничего не дала, Александр чувствовал, что немец чего-то не договаривал. Насколько откровенны были Маша с Готтлибом — тоже большой вопрос, и где искать след недостающих ключей? Ещё нужно было составить отчёт и получить дальнейшие распоряжения. Как подойти к этой стороне дела, Александр пока не решил. Его сочтут за выжившего из ума, если он сообщит о рыцаре, прибывшем из девятнадцатого века и гоняющемся за диверсантами из двадцатого. Такие вещи в сухих зашифрованных отчётах не отправляются. Тут надо писать подробный рапорт и вручать его с глазу на глаз уполномоченному лицу с подробными устными пояснениями.

Александр потянулся к пачке за очередной сигаретой и с раздражением понял, что она пуста. «Когда я успел столько выкурить? — с удивлением подумал он, глядя на груду окурков в пепельнице. — Только бросать собрался, а тут Маша со своими приключениями. Ладно, хватит сегодня травить себя». Александр раскрыл окно, впуская прохладный воздух в сизое от дыма помещение, и задержался, глядя на ночной город. Всего в нескольких метрах от дома, отделённые узкой набережной, темнели воды реки, освещаемые уличными фонарями. «Виды у них в Шверине красивые, — хмыкнул Александр, вдыхая влажный воздух. — У нас, в Бранденбурге, между прочим, не хуже». Прямо напротив дома, на той стороне реки круглосуточно работал магазин, торгующий сигаретами. Неоновая вывеска призывно светилась, маня к себе ночных страждущих. «Хорошо, куплю пачку, но до утра выкурю не больше одной сигареты». Александр поёжился от ветра, накинул пиджак и в этот момент во входную дверь позвонили.

«Вот чёрт! Наверное, опять соседке снизу натянуло через отдушину сигаретный дым. Придётся выслушивать её жалобы на головную боль, поить чаем и ненавязчиво выпроваживать». Так уже бывало не раз, когда Александр забывался и много курил, работая по ночам. Он помахал руками, пытаясь разогнать дым, сделал виновато-благодушное лицо и направился к двери.

— Уже иду, фрау Хельга! — крикнул он, открывая дверь. — О! — улыбка быстро сползла с его лица при виде посетителя. — Это вы? Как-то неожиданно…

— Можно войти? — спросил мужчина, стоявший на пороге. — Простите, что ночью и без предупреждения, но это очень важно.

— Конечно, входите.

Александр посторонился, пропуская ночного визитёра, быстрым взглядом окинул лестничную площадку и закрыл дверь.

* * *

Готтлиб тихо вошёл в номер. Маша крепко спала на боку поверх одеяла, подтянув ноги к животу. Полы халата распахнулись, обнажив стройные ноги до бёдер, из выреза заманчиво выглядывала маленькая аккуратная грудь. Массивная подвеска, которую Маша не снимала даже на ночь, лишь подчёркивала нежность кожи. Рыцарь с трудом заставил себя отвести от неё взгляд, посчитав недостойным разглядывание спящей женщины, хоть и такой желанной и любимой. Сегодня ночью чуть не сделавшей его самым счастливым человеком на земле! Только так и должно быть — открыто и взаимно, а не украдкой, чтобы не чувствовать себя вором, подсматривающим в замочную скважину. Готтлиб осторожно вытащил из-под Маши одеяло и укрыл её. Она что-то пробормотала и повернулась на другой бок, причмокивая губами. «Спит как ребёнок», — подумал Готтлиб, с умилением глядя на женщину. Он разделся, прилёг рядом и раскрыл жестяную коробку, переданную ему Полем Брауном.