Тайна тевтонского замка

— Помнишь, я говорил тебе, что капитул поначалу отверг мою кандидатуру, посчитав, что чувства к тебе могут помешать делу? — Готтлиб говорил тихо, с нескрываемой грустью в голосе.

— Да, но капитул же потом и одобрил! — воскликнула Маша.

— Одобрил, только с одним условием.

— Каким?

— Обязательного возвращения. Я дал слово чести и присягнул на алтаре перед крестом, что вернусь в случае успеха.

— Дал слово? И всё? — удивилась Маша. — Разве ты не можешь его нарушить ради собственного счастья?

— Нарушить слово чести, данное перед распятием? — Готтлиб в волнении поднялся со скамейки. — Как такое возможно? Кем я стану после этого? Не рыцарем, не мужчиной, не человеком чести, а кем? Даже ты перестанешь уважать меня и вскоре отвергнешь с презрением. Ты потеряешь веру в мои слова — ведь отрёкшийся однажды легко отречётся и во второй, и в третий раз.

— А как же я? — воскликнула Маша. — Останусь одна-одинёшенька? Из-за какого-то слова? Несколько дней счастья — и всё?

— Прости, но я не смогу поступить иначе. — Готтлиб сел рядом и обнял её. — Я связан обязательством.

— Да, конечно! Бросишь меня и отправишься к себе! — Маша высвободилась из его объятий. — Ах, какой герой барон Готтлиб фон Зальм! Спас человечество и не нарушил слово! Тебя начнут восхвалять, воздавать почести! Все молодые фрау из хороших семей будут мечтать выйти за тебя замуж! На этом твоя любовь ко мне закончится, и начнётся новая спокойная жизнь. Будешь детишкам рассказывать, как спасал мир от апокалипсиса, и с печалью в глазах вспоминать женщину из будущего, подарившую тебе несколько незабываемых дней.

— Не говори так. Пожалуйста, — Готтлиб умоляюще взглянул на неё. — Я люблю только тебя. Для меня не существует других женщин. Поэтому я принял решение…

— Какое? — с надеждой спросила Маша.

— После возвращения перейти в священники и дать обет безбрачия.

— Это ужасно, Готтлиб!

— В данной ситуации это будет самый правильный выход, — мягко ответил он. — Я не вижу себя в мирской жизни без тебя, поэтому…

— Идёшь на жертву, — закончила за него Маша. Она вздохнула: — Неужели нельзя было обойтись без алтаря и слова чести?

— Так решил капитул. Иначе он послал бы сюда другого брата.

— Что-то мне уже не хочется искать третий ключ. — Маша прижалась к груди Готтлиба. — Может, ну его?

— Если не найдём, то в ближайшие дни или часы начнётся светопреставление. Мы с тобой погибнем, а вместе с нами — миллионы людей.

— А так погибну только я одна, — прошептала Маша. — Если ты исчезнешь из моей жизни.

* * *

В Остров они прибыли утром, спустя две ночи и длинный день после выезда из Вены. Город встретил их мягким золотистым теплом уходящего лета, неторопливым движением машин на чистых улочках и великодушным провинциальным спокойствием.

— До чего же здесь хорошо! — Маша вышла из автомобиля и сладко потянулась. — А воздух — дышать не надышаться! Нет, что ни говори, а на родной стороне лучше всего. Хватит с меня этого путешествия по Европе. Да, везде чистенько, красивенько, но как-то душа не лежит, словно видит красочные невкусные обёртки от конфет. А что внутри?

— Ты права, — Готтлиб подошёл к ней сзади и обнял. — Здесь красиво и хорошо по-настоящему, без лишнего антуража.

Они стояли на берегу реки, неспешно катящей свои воды мимо покрытых зеленью берегов, и голубое небо с плывущими облаками отражалось в зеркальной поверхности.

— Остров на реке Великая! Звучит, как торжественная музыка.

Судя по всему, они находились в центре городка. Напротив площади с клумбой для разворота автомобилей заманчиво белел собор в русском стиле, дорожка мимо него вела к висячему цепному мосту через реку. Мост соединял город с маленьким островком, утопающим в зелени, посреди которой возвышался ещё один белёный храм с зелёными куполами.

— Давай пройдёмся по мостику! — Глаза Маши заблестели, как у ребёнка, увидевшего новую яркую игрушку. — Я читала, что висячие цепные мосты — это одна из главных достопримечательностей Острова. Им знаешь сколько лет! — Неожиданно она взглянула на Готтлиба и засмеялась.

— Что тебя рассмешило? — удивился он.

— Да ведь они твои ровесники! Тоже родом из девятнадцатого века. Но выглядите вы весьма неплохо!

— Спасибо за сравнение, — пробормотал Готтлиб и следом за Машей пошёл по мосту.

Над серединой реки они остановились полюбоваться открывшимся шикарным видом.

— Ещё одна церковь? — удивился Готтлиб, глядя на возвышающийся невдалеке, на другом берегу реки, храм, обнесённый забором.

— Это и есть женский монастырь, в котором нам предстоит встретиться с женщиной по имени Раиса Макаровна, — пояснила Маша и огляделась. — Знаешь, в этом месте так остро чувствуется дыхание средневековья, словно оказалась внутри книги о временах великих князей. Сейчас зазвонят колокола, и через площадь поскачет верховой отряд витязей в кольчужных доспехах с мечами и копьями в руках. — Она улыбнулась. — Но мне нравится такая иллюзия.

Они прошли по мосту и подошли к храму.

— Церковь Святого Николая. Год постройки 1543. Ого! — воскликнула Маша, прочитав надпись на табличке, висящей на стене. — Теперь понятно, почему мне витязи мерещатся.