Тайна тевтонского замка

— Очень. — Он улыбнулся с иронией. — Я вообще люблю легенды и сказки. Но вещи монахини Евдокии меня интересуют гораздо больше.

— Будут тебе вещи, — пророкотал священник. — Муж какой у тебя нетерпеливый, Мария. Где такого сыскала?

— Сказать — не поверите, — усмехнулась Маша.

— Меня удивить чем-то трудно. — Отец Леонид расположился на стоящем под окошком стуле. — За свою жизнь каких только историй на исповедях не наслушался. Так вот, о трубе. Легенда эта связана с храмом Архангела Михаила, с тем самым, что в Кобыльем Городище. Спустя не один десяток лет псковичи решили увековечить память о битве с немцами на Чудском озере. В 1462 году псковское вече постановило воздвигнуть в Кобыльем Городище деревянную крепость и церковь Архангела Михаила. Наняли мастеров, выделили деньги, и закипела работа. В разгар строительства в Псков из дальних краёв, аж из Киево-Печерского монастыря, явился старец. Лет ему было на вид под сто, но при этом он отличался крепостью тела и живостью ума. Псковичи приняли его хорошо и были весьма удивлены, когда он заявил, что пришёл сюда по велению самого Архангела Михаила, наказавшего ему принести в дар строящейся церкви вот эту самую трубу. Старец поведал, что раздобыл её у одного знатного военачальника немецкого ордена, погибшего во время Грюнвальдской битвы, потому как являлся участником этого сражения. И якобы место этой трубе теперь здесь, где произошла решающая битва добра со злом, и сам Архангел встанет на защиту строящегося храма от набегов немецких рыцарей и прочих супостатов и сохранит его целым и невредимым во веки веков. Вот такая легенда дошла к нам от предков, — закончил отец Леонид.

— И кто был тот старец? — спросила Маша.

— В летописях не указано имени, но есть все основания предполагать, что приходил тогда в Псков сам преподобный Феодосий Острожский, ныне почивающий в Дальних пещерах Киево-Печерской обители. — Священник перекрестился. — Феодосием он стал на склоне лет, приняв монашеский постриг, а до этого был известен как храбрый воин и защитник православия — князь Фёдор Данилович. Своим мужеством он снискал уважение у двух известных личностей того времени — короля польского Владислава Ягайла и Великого князя Литовского Витовта, несмотря на то что часто шёл им наперекор, отстаивая веру греческую в западных русских землях. Вместе со своим личным отрядом Фёдор Данилович принимал участие в разгроме Тевтонского ордена под Грюнвальдом. Потому, думается, что он и был тем самым старцем, явившимся к псковичам и принёсшим в дар трубу. До того как открылся музей, она хранилась в церкви, и надо заметить, что храм ни разу не подвергся разрушениям, несмотря на постоянные вторжения в псковские земли в средние века и кровопролитные войны прошлого столетия. Удивительно также то, что никто и никогда не начищал трубу, а она сияет, как новенькая.

— Приношу извинения за выраженный ранее скепсис, — проговорил Готтлиб, внимательно разглядывая экспонат сквозь стекло. — Легенда действительно заслуживает внимания.

— А я о чём? Где б вы такую историю услышали? — Отец Леонид поднялся со стула. — Есть ещё одна странность. Никому ни разу не удалось из этой трубы извлечь хоть какой-то звук. Сохранились следы воска, коим был когда-то запечатан мундштук, но его давно счистили. Приезжали к нам и профессиональные трубачи, и реконструкторы — в трубу дули, чуть кишки не надорвали, а всё впустую.

— А что это за символы на поверхности? — спросил Готтлиб.

— Кто б знал? — пожал плечами отец Леонид. — Одни утверждают, что обычное украшение, узор на металле, другие говорят, что это зашифрованное послание тевтонцев, а некоторые считают, что это знаки самого Архистратига Михаила. Годами ведутся споры между приверженцами разных версий, но убедить друг друга в собственной правоте им не удаётся из-за отсутствия доказательств. Ну да ладно, трубу я вам чудесную показал, а вот и Евангелие Евдокии.

Священник подвёл Машу с Готтлибом к очередной стеклянной витрине. Там, среди серебряных украшений, лежала старая книга в тёмном переплёте.

— Можно взглянуть поближе? — спросил Готтлиб.

— Чего ж нельзя, коль я сам её сюда положил, — ответил священник, позвал служителя и попросил его открыть стеллаж. — Вот, смотри, — он протянул книгу рыцарю, — только аккуратно. Ей знаешь сколько лет! У Евдокии муж был из какой-то знатной семьи бывших литовских дворян и очень дорожил Евангелием.

— Да, я уже понял, — сказал Готтлиб, беря книгу. Она сама раскрылась на страницах, разделённых плоской металлической закладкой, цепляющейся за корешок.

— Видишь, как ловко ещё тогда придумали, — продолжал отец Леонид. — Чтобы страницы не портить и не потерять место, где читал.

Готтлиб многозначительно посмотрел на Машу.

— Он? — прошептала она.

— Сейчас узнаем.