Тайна Тихого океана

— Хэлло, мистер Бобер, как вам удалось меня разыскать? Даже моя супруга леди Фа пребывает в глубоком заблуждении, что я сегодня вербую грузчика из Российского консульства, поэтому вернусь поздно и пьяным, — представитель МИ-6[64] положил кий приблизительно на угол бильярдного стола и, волоча непослушные ноги, перебрался к стойке бара, где было чуть потише. Только сейчас он заметил, что замочил в пиве твидовый рукав, но британцу это показалось совершеннейшим пустяком, — Вы, янки, оказывается, прекрасные парни. Вы изобрели великолепную игру «пул»[65] Я первый раз играю, и не выгляжу профаном. И даже четвертая порция «Гиннеса» не влияет на результаты. Готов поставить тысячу фунтов, что команда МИ-6 обставит АНБ.[66] Принимаете пари?

— Сейчас разговор гораздо серьезней.

— Слабо? Ладно, давайте быстрее, что там у вас? Пиво стучит в мочевой пузырь, и я хочу отлучиться, чтобы сыграть роль «писающего мальчика».

— Чтоб не отнимать у вас слишком много драгоценного времени, мистер Лосось, спрошу напрямик. Имеет ли Альбион какое-нибудь отношение к возникновению в Рио-де-Жанейро сверхмощного поста радиолокационного контроля?

— Мистер Бобер, хотите честный ответ? — англичанин брезгливо покосился на окна. Снаружи ливень был такой, что из водосточных труб вода хлестала через верх.

— Да, мистер Лосось. Именно на честный ответ в рамках ЮКЮС-соглашения[67] я и рассчитываю.

— Заявляю сугубо официально, что Великобритания не имеет отношения ни к чему на Земном шаре, произошедшем за вчерашний день кроме роста кривой смертности рождественских гусей. У нас Рождественские каникулы, мистер Бобер, и мы свято чтим традиции. А теперь, если ко мне больше нет вопросов…

Бар, в котором накачивался темным пивом высокопоставленный английский разведчик, являлся любимым местом времяпрепровождения служащих Ее Величества[68] после работы. Швейцар здесь еще помнил пьяные загулы Берджеса и Маклина.[69] Официантки имели военную выправку. А держал бар один из потомков Лоуренса Аравийского.

— Значит, Великобритания не будет иметь ничего против…

— Если вы оставите меня в покое и дадите хоть раз в жизни забить от двух бортов в лузу… Эй, Томми! Какого дьявола!? Сейчас моя очередь бить по шарам. Почему без толку? По теории вероятности сэра Энштейна…

— Гуд бай, мистер Лосось.

— Гуд бай, мистер Бобер. Привет Бен Ладену, если его поймаете. Помнится, он знает массу чудесных еврейских анекдотов. Есть — просто умора. Приходит, значит, Абрам к Мойше…

Американец вручил трубку не дремлющему по левую руку адъютанту:

— Свяжите меня с Токио, — а сам принялся шелестеть досье одного из лучших агентов ЦРУ Аллана Хаггарда. Правда, это было не совсем обычное досье.

В последнее время в Госдепе играли первую скрипку сторонники «самобытного» пути. На открытии Олимпиады планировалось вывести на стадион несколько индейских вождей, пусть чего-нибудь скажут. Да и вообще в оперативной работе стало модным напирать на «вестерновую» составляющую полевых операций и «джазовые» методы криптоанализа. Болезнь поразила «голубей» и «ястребов», и ветеранам приходилось подыгрывать, чтоб не обвинили в космополитизме и раньше времени не спровадили на пенсию.

И, как результат нововведений, министр обороны США теперь не спеша листал не серьезную пачку подшитых и загрифованных текстов, а веселенький рекламный проспект. Если бы к фотографиям прилагались подписи, они выглядели бы приблизительно так: «Я взламываю секретные коды Милошевича»,[70] «Я фотографирую чертеж новой модификации Калашникова», «Я шантажирую президента Северной Кореи»… Но подписи не предусматривались по соображениям секретности. Было принято считать, что лицо, имеющее доступ к досье с грифом «Совершенно секретно»[71] достаточно компетентно, чтобы по попавшим в кадр мелочам определить суть сюжета. Фотографии выглядели убедительно и сердито. Кажется, Дональд Рамсфильд выбрал правильного парня. Этот справится.

— На связи Токио, — почтительно вручил трубку боссу адъютант.

На сей раз связь была прямая, только к обеспечению мер безопасности подключился пункт перехвата АНБ в китайской провинции Синьцзян.

— Алло, миссис Лангуст? Глубокие извинения, что беспокою в столь поздний час по столь пустяковому вопросу. Вы не могли бы подсказать, в какой цвет солнце красит вершину Фудзи?

— Говорите громче, вас плохо слышно. Но если вы про солнце и Фудзи, то в цвет лепестков сакуры, — запрашиваемая сторона подтвердила паролем, что сигнал нашел кого следует.

— Миссис Лангуст, сегодня мы не будем говорить ни про афганские дела, ни про Индо-Пакистанский конфликт, ни про кризис в Аргентине…

— Говорите громче, я вас плохо слышу, уважаемый мистер Бобер-сан. — в целях конспирации японка находилась не в вип-ложе, а в партере. Среди бушующей толпы зажавших в кулаках мятые стопки йен сограждан. Чемпионат Азии по боям без правил миссис Лангуст посетила инкогнито. И хотя болельщики вокруг на пять мест по горизонтали и четыре по вертикали являлись переодетыми подчиненными, в зале стоял такой невообразимый гвалт, что хоть суши весла.