Тайна точной красоты

Огюстен Луи Коши много раз переносил этот срок. Окончательно свое поражение великий математик девятнадцатого века признал только спустя десять лет. Ввиду того, что за это время ни в одной из представленных работ не содержалось полного доказательства теоремы Ферма, он предложил Академии наградить премией Эрнста Куммера. Того самого немецкого ученого, кто нашел ошибку в его доказательстве и похоронил надежду на скорый успех у целого поколения математиков.

22

Над дверью благородно звякнул бронзовый колокольчик. Левон Амбарцумов схлопнул автоматический зонт и с удовольствием зашел в теплое помещение. Погода в Питере вернулась к своему обычному осеннему состоянию. Небосвод затянулся свинцовыми облаками, моросил нудный косой дождь.

Левон стряхнул мокрый плащ и глубоко вздохнул. Это был уже четвертый антикварный магазин, который он посетил сегодня. После загазованной сырой улицы неповторимый аромат старинных холстов, ценного дерева, благородных металлов и векового фарфора вернул ему привычное душевное равновесие. Абарцумов с детства любил тесные антикварные лавки. Он мог часами рассматривать старинные поделки в надежде отыскать что-нибудь недорогое, но действительно ценное. Однако сейчас он пришел не за этим.

В течение дня Левон обзвонил всех знакомых антикваров, не брезгающих краденым, осторожно выспрашивая о танцующих статуэтках. Предварительно он изучил каталоги и уже знал, что ищет. Пару Мейсенских статуэток восемнадцатого века с изображением крестьянских танцев. С хозяином этого магазина, Владимиром Петровским, он уже разговаривал. Всё в пустую. Но магазин находился по пути домой, работал допоздна, а холодный дождь являлся лучшим зазывалой для любого уютного места.

Выпуклые глазки из-под сросшихся бровей быстро изучили содержимое знакомых витрин и надолго остановились на оригинальной инкрустированной шкатулке, выполненной из ценных пород камня.

– Что вас интересует? – вежливо поинтересовался продавец.

Разглядев ценник рядом со шкатулкой, Амбарцумов нахмурился. Его раздосадованный взгляд уперся в продавца.

– Владимир Алексеевич здесь? – спросил посетитель.

Продавец узнал постоянного клиента, молча кивнул и указал на дверь в служебное помещение.

Лысый хозяин магазина с густой бородкой на все щеки встретил посетителя с прохладцей. Из-за стола он не встал, а лишь приветственно поднял руку:

– А, Левон. Заходи, раз пришел. Что-нибудь высмотрел? Хочешь попросить скидку?

– Пока приглядываюсь, – уклончиво ответил Амбарцумов и присел в высокое кресло.

– Ты, кстати, зачем интересовался сегодня статуэтками? Купить хочешь?

– Может быть, может быть,

– А мне, как раз, приносили сегодня пару. В очень приличном состоянии. Мейсенские, как ты и хотел.

– Кто?

– Странный вопрос для коллекционера. Надо спрашивать: почем? – антиквар назидательно поднял вверх указательный палец. На безымянном блеснул громоздкий перстень с рубином.

– Как они выглядели?

– А зачем зря языком болтать. Вот одна из них.

Антиквар потянулся к стеллажу за своей спиной, вынул из коробки статуэтку и водрузил ее на стол.

– Она, – после недолгого разглядывания решительно выдохнул Амбарцумов.

– Ты ее знаешь?

– Ее украли у одного моего знакомого.

– Ах, вот какое дело. Я, признаться, так и подумал, уж больно скользкий тип ее приносил.

– Кто? – снова задал неподходящий вопрос Левон.

На это раз Владимир Петровский ответил:

– Обычный урка. Вор среднего калибра, лучшие годы которого уже позади. Пальчики подрагивают.

– Точно уголовник? Может, кто-то из ученых. Неудачник.

Антиквар усмехнулся.

– О чем ты говоришь. После семи лет в лагерях я бывших зеков за сто метров чую. Думаешь, спившегося интеллигента от вора-рецидивиста не отличу? Не-ет. Володя Петровский в людях пока еще разбирается.

– А где вторая статуэтка?

– Пока не стал брать. Прибеднялся, чтобы цену сбить. Дал аванс за первую, договорились через два дня встретиться для окончательного расчета.

– Что будешь делать с ними? Они же краденные.

– Хорошо, что предупредил. Но сам знаешь, в нашем деле без этого никак. Придется переправить в Стокгольм или Хельсинки, там у меня связи. Лучше, конечно, в Лондон, но туда паромы не ходят. А что, твоего знакомого крупно обнесли? Для него кража этих статуэток критична?

– Не в статуэтках дело. Во время ограбления убили женщину.

– Вот это номер! – Антиквар выразительно всплеснул руками. – Мне сразу не понравился этот тип! Зря только аванс дал. Теперь денежки тю-тю. Ну что за урки пошли! Работать чисто не умеют.

Он успокоился, исподлобья взглянул на Амбарцумова.

– Сам ментам капнешь, или мне звонить?

– Почему я должен делать их работу?

– Тоже верно. Зачем же искал статуэтки?

– Была одна мыслишка… – Левон сам себе доказывал, что его интересует только судьба статуэток. Однако подспудно в нем ворочалась тяжелая мысль. Если в квартиру Даниных залез кто-то из завистливых ученых, как предположила Вишневская, тогда на эту тему можно будет покумекать.

– Чего замолк?

Амбарцумов спохватился.

– Не обращай внимания. Раз это рецидивист, то и я связываться не буду. От греха подальше. – Он небрежно махнул рукой.