Тайна точной красоты

Математики ждали. Обещанная статья не появлялась. Главный редактор журнала получил положительные отзывы от всех рецензентов кроме одного. По странной иронии судьбы, столица Франции не хотела расставаться с тайной своего знаменитого соотечественника.

Математический мир занервничал. Вновь, как и накануне Международной конференции в Институте Ньютона, быстро поползли всевозможные слухи. Только на этот раз они были окрашены в мрачные тона.

Неужели история повторится, и Великую теорему Ферма вновь не удастся расколдовать? Казалось, что Бог и Дьявол избрали ее своим полем боя на просторах математики. Бог раз за разом дарил ученым чудесные озарения, а Дьявол неизменно подмешивал в них каплю смертельного яда, который отравлял здоровый организм и уничтожал родившееся доказательство.

43

Сначала Валентина Ипполитовна почувствовала запах. Это была густая смесь въедливых ароматов лечебного учреждения. Прислушалась. Рядом тишина. За стенкой что-то катится по гулкому коридору с твердым полом. Она открыла глаза. Белый потолок с облупившейся краской, подпираемый салатовыми стенами.

И ноющая боль в руке ниже локтя.

Вишневская опустила взгляд. Высокая кровать с металлическими бортиками. Ее тело под одеялом. Сверху руки. Левая в гипсе. Валентина Ипполитовна в панике пошевелила ногами. Слушаются! Слава Богу.

Она всю жизнь опасалась повторения детского кошмара с железными штырями вокруг беспомощной ноги и бесконечными операциями, когда не чувствуешь боли, но хорошо видишь напряжение в глазах озабоченного хирурга и страх в беглых взглядах медсестер.

На этот раз ее встретил подбадривающий кивок опытной медсестры.

– Очнулись? Чудненько. Резко не ворочайтесь, у вас два ребрышка сломано.

– А ноги? – уточнила Валентина Ипполитовна.

– С ногами ничего нового. А на руке две косточки. – Видимо пожилая медсестра не понаслышке знала о непрочности человеческого скелета и привыкла применять уменьшительно ласкательную форму к его хрупким элементам. – Еще головка.

– Что головка? – испугалась учительница. Правая рука потянулась к прическе. – Почему у меня повязка на голове?

– У вас тяжелая черепно-мозговая травма.

– Это опасно?

– В вашем случае – нет. Но необходимо наблюдение нейрохирурга.

– А что у меня под повязкой?

– Лоб рассекли. Хирург наложил швы. Ну и синячки на теле, но они не в счет. Да не волнуйтесь, женщина! Всё худшее уже позади.

– Это, в каком смысле?

– Жить будете, – серьезно сообщила медсестра. – Я извещу ваших родственников, что вы пришли в себя.

Медсестра вышла.

"Каких еще родственников?", – гадала озадаченная Вишневская.

Вечером в палате появились улыбающаяся Татьяна Архангельская и хмурый Виктор Стрельников.

– Валентина Ипполитовна, как вы? – с порога завздыхала Татьяна и принялась выкладывать на тумбочку фрукты и соки. – В вашем возрасте следует быть осторожнее. Я так испугалась, когда вас увидела в метро. Хорошо, что эскалатор вовремя остановили.

– Оступились? – вежливо поинтересовался оперуполномоченный.

Вишневская вспомнила руку, за которую успела зацепиться. Это спасло ее от первого неожиданного падения. Однако новый безжалостный удар в спину, сбросил ее вниз.

– Меня толкнули, – произнесла она.

– Кто? – разом выдохнули гости.

– Я не успела разглядеть. Только…

– Что только? – проявлял профессиональную настойчивость оперативник.

– Я ухватилась за руку и, кажется, заметила часы.

– Какие?

– На руке.

– Чьей руке?

Валентина Ипполитовна мучительно вспоминала последнюю секунду перед падением.

– Кто-то толкнул меня в спину. Я падала, схватилась за руку. Перед глазами мелькнул циферблат. Потом я покатилась по ступеням. А дальше… – учительница прикрыла веки, сжала пальцами переносицу.

– За чью руку вы ухватились? Того, кто стоял ниже вас?

– Нет. Теперь я вспомнила. – Глаза женщины распахнулись. – Меня ударили в плечо. Ладонь соскользнула с моего пальто, и я вцепилась в нее.

– Вы заметили этого человека?

– Нет. Только часы. Красивые, блестящие.

– Припомните модель.

– Я в них не разбираюсь.

– Хоть что-нибудь.

– Там было два-три маленьких циферблата и какой-то значок.

– Это логотип. Как он выглядел?

– Что-то знакомое. Где-то я его видела.

– Можете нарисовать?

Вишневская задумалась.

– Нет. Но я обязательно постараюсь вспомнить. А что это вам даст, Виктор?

– Если это был случайный хулиган, то ничего. Но если вас толкнули намеренно, то надо искать среди людей, кому это выгодно. Лицо вы не разглядели, так что часы – единственная примета. Но не знаю, поможет ли… Если только очень редкая модель.

– Хватит напоминать о грустном, – вмешалась в разговор Татьяна. – Валентина Ипполитовна, как вы себя чувствуете?

– Голова пока кружится. Но для меня главное, что ноги целы. А вот лицо… У тебя есть зеркало? Хочу на себя посмотреть.

– Вы прекрасно выглядите. Бинт вас совсем не портит. – Архангельская порылась в сумочке, картинно всплеснула руками. – Забыла зеркальце. В следующий раз принесу.

– В следующий раз я дома посмотрюсь.