Тайна трагедии 22 июня 1941 года

в) в артиллерии — 1: 14, у противника эти потери составили 1 тыс. ед., у нас же 14 тысяч единиц.

г) в авиации — 1: 15, 33, ибо люфтваффе потерял 150 самолетов, наши потери составили 2300 самолетов.

Сталин в прямом смысле слова был вне себя от гнева и, понятно, более чем заслуженно снял Тимошенко с этого поста. А действительно, как же надо было командовать наиважнейшей стратегической операцией, чтобы дать гитлеровцам возможность устроить такой погром? В настоящее время у нас принято твердить, якобы у нас бездарные были полководцы в начале войны. Но это совсем не так. Тимошенко еще до начала Смоленской операции вполне сознательно устраивал на этом направлении локальные контрблицкриги. Так 4 июля по его личному приказу 1400 танков без прикрытия с воздуха и без взаимодействия с пехотой ринулись в контрнаступление против всего-то ста немецких танков! В результате, при абсолютном превосходстве в танках и артиллерии едва смог остановить немцев! А громадное количество техники было потеряно, в том числе и в болотах. 5 июля — произошло то же самое. По личному приказу Тимошенко 21-я армия наносила контрудар под Жлобином, дабы прикрыть Могилевское направление. И что же? Опять то же самое — контрудар наносился без прикрытия с воздуха, и результат соответствующий — гитлеровцы тщательно отбомбили это контрнаступление! Очень много наших бойцов погибло… 6 июля по личному приказу Тимошенко (и во исполнение указания Ставки Главного Командования, где Сталин еще не был Верховным — это произошло только с 10 июля 1941 года) 20-я армия предприняла очередное контрнаступление. И опять ничего не получилось, — встречным ударом гитлеровцы смяли наши механизированные корпуса. И опять таки, большая часть наших танков утонула в болотах…

«Ну и как прикажете расценивать подобное, если оно уже тогда носило явно системный характер, но именно тот системный характер, который только на бездарность, ничего нового в стратегическом опыте вермахта, не видевшего Тимошенко, не спишешь. Тут явно о другом следует думать — ведь с маниакальным упрямством, фактически умышленно, делались одни и те же грубейшие ошибки, приводившие к еще более тяжелым последствиям. И всякий раз, обратите внимание, без прикрытия с воздуха, без взаимодействия с пехотой, без тщательного учета действий противника. И каждый раз танки тонут в болотах… Как будто специально?! Что, Тимошенко ничего не знал о современной на тот момент войне, что поступал только так, как придется?! Он что, вообще ничего не соображал, что специально загонял танки в болота, чтобы потом оправдываться подобной «объективной» причиной?! А ведь, напоминаю об этом вновь, до 10 июля 1941 года Тимошенко был не только наркомом обороны СССР, но и председателем Ставки Главного Командования, первым на войне Главнокомандующим. Что же прикажете думать обо всем этом, если оно носило столь явно злостный системный характер. Соответственно и выходит, что и второй жутчайший разгром Западного фронта был не только не случаен, но и закономерен, как, впрочем, и первый, устроенный Павловым! Разве не так? Хуже того. Как же теперь прикажете расценивать ситуацию с Харьковской операцией, если все это повторилось один к одному?! С той лишь разницей, что таких болот там не было, чтобы сотнями танки топить». /40, 50/.

Вот так Тимошенко и Хрущев и угробили людей в Харьковской операции, а когда представилась возможность безнаказанно солгать, то Хрущев, хорошо известный своей подлой душонкой, не преминул это сделать, подлец. Во всем обвинил Сталина, мерзавец. А правда — вот она, выше изложена абсолютно точно!

Мы посмотрели трагедию Харьковских операций в 1942 году, трагедию Смоленских операций осенью 1941 года, когда во главе ЮЗН и ЮЗФ стоял в первом и втором случаях бывший нарком обороны маршал Тимошенко, и надо сказать, что такая же трагедия произошла на Западном фронте и 22 июня 1941 года, и действительно все это произошло только в результате подставы войск западных группировок, и имя этой подставы — немедленный встречно-лобовой контрблицкриг при «жесткой обороне», которая была определена псевдостратегическими устремлениями Наркома обороны Тимошенко и начальника Генштаба Жукова.

К этим трагедиям привела органическая ненависть начальника Генштаба генерала армии Г. К. Жукова к штабной работе, при поддержке ничего нового не увидевшего в стратегии противника, Наркома обороны С. К. Тимошенко, при этом оба руководителя РККА не скоро осознали, что подставили свои войска под полный разгром.

Нужно сказать. что в условиях стратегии «жесткой обороны», в которые были изначально поставлены наши войска в первую очередь решениями и действиями Генштаба, в ходе боевых действий наши воинские части постоянно попадали в окружение и «котлы», и все это происходило не просто так, наблюдалась какая-то закономерность.