Тайна трагедии 22 июня 1941 года

А вот и оценка деятельности Г. К. Жукова, как командующего Западным фронтом в той же книге Л. Лопуховского: «Оценивая роль Жукова, нельзя не упомянуть такие его качества, как самоуправство, грубость и жестокость по отношению к подчиненным. По свидетельству К. К. Рокоссовского, «его жестокость переходила допустимые границы». Для Жукова было характерно пренебрежение к человеческой жизни. Отсюда его приказы «любой ценой», «чего бы это ни стоило». А во что обошлось жуковское требование, чтобы командиры и комиссары всех степеней были в первых рядах наступающих частей и своим личным примером вели части вперед? И это в условиях острого дефицита командных кадров. По приказам Жукова было расстреляно, при этом не всегда обосновано (зачастую без суда и следствия), много командиров различного уровня, не считая простых солдат.

Эту жестокость, показательные расстрелы перед строем нельзя оправдать сложными условиями обстановки. Потому, что так он поступал и на Холкин-Голе, и под Ельней, и под Ленинградом.

Командующий 43-й армией Западного фронта генерал К. Д. Голубев 8 ноября 1941 года вынужден был обратиться к И. В. Сталину с жалобой на командующего Западным фронтом Жукова: «На второй день по приезду меня обещали расстрелять, на третий день отдать под суд, на четвертый день грозили расстрелять перед строем армии. В такой обстановке работать было невозможно».

А вот как оценивает деятельность Г. К. Жукова военный историк-исследователь А. Мартиросян. /40/.

«Если говорить о Жукове, то оценка его роли в спасении Москвы, конечно же, весьма реалистична. Все это имело место быть. Никто отрицать даже не помышляет. Однако же, когда утверждается, что такое нельзя оправдать сложными условиями обстановки, то желательно услышать более внятное разъяснение. Жуков имел право на расстрел в соответствии с приказом № 270 от 16 августа 1941 года. И не только он один пользовался этим правом. Не только он один проявлял грубость и жестокость. Но надо же ясно сказать, что одно дело расстрел, к которому, по условиям военного времени, человека приговорили в результате следствия и тем более по суду за конкретное преступное в условиях военного времени деяние, что в рамках законодательства периода войны являлось правомерным. И совсем иное, когда и без следствия, и без суда, запросто так — захотелось командующему для острастки остальных шлепнуть несколько человек, вот он и шлепнул. А вот этим-то Жуков грешил безмерно. За это его и прозвали «мясником». Что же касается грубости и хамства генералов, то Сталин видел, что генералитет распоясался донельзя, — не будучи в состоянии по человечески, нормально решать вопросы, они чуть что, так сразу кулаки в ход пускали, или как минимум таким матом обкладывали подчиненных, что затворы на винтовках заклинивало. И именно поэтому еще 4 октября 1941 года И. В. Сталин, как нарком обороны, издал приказ № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями». Приказ резко осуждал случаи превышения власти, самочинные расстрелы и рукоприкладство со стороны командиров различных уровней по отношению к своим подчиненным. Но даже Сталину, увы, далеко не всегда удавалось с первого раза вдолбить в генеральские головы самые элементарные правила поведения с подчиненными.

Угрозы и самые строжайшие приказы не могли привести при защите Москвы, если бы защитники столицы не ощущали материальную и моральную поддержку всего народа великой страны. Источником мужества и стойкости бойцов и командиров в боях под Москвой были отнюдь не страх перед заградительными отрядами и расстрелами, а чувство патриотизма, любовь к Отечеству, высокий моральный дух советских воинов, защищавших свою столицу.

В ходе Великой Отечественной войны были операции, в которых командование допустило серьезные, трагические просчеты. Что было, то было. Безусловно, это не повод для злорадства, для искажения истории, искажения правды. Иначе этот вопрос понимал подлейший Хрущев, который, мало того, что ни слова правды не сказал на ХХ-ом съезде о ВОВ, о роли Сталина в этой войне, он залихватски врал всей стране, пытаясь уйти от ответственности за ту жестокую трагедию, которая произошла в начале 1942 года, когда по вине Тимошенко и Хрущева случился Харьковский «котел» 1942, где погибло 588 тысяч бойцов Красной Армии или шесть полноценных армий. Да, действительно «плакала» по Никите 58-ая статья УК РФ, а он, видите ли, «страной руководил».

Вот как вся эта история начиналась. 27 мая 1942 года в телеграмме Тимошенко и Хрущеву И. В. Сталин писал: «Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не дает сведений о судьбе 28-й, 38-й и 57-й армий, а также 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находилось, кажется, 14 дивизий… — Ставка хочет знать: куда девались эти дивизии?». /87/.