Тайна трагедии 22 июня 1941 года

В 12:00 часов дня по радио выступил Молотов. Как и все руководители того времени, выступление он готовил сам. Однако в его редактировании принимали участие другие члены Политбюро. Приложил руку к молотовскому выступлению и И. В. Сталин. В тот же день было объявлено о введении военного положения в Украинской, Белорусской, Карело-Финской, Эстонской, Литовской, Латвийской ССР, а также в северных, центральных и южных областях РСФСР. Этот указ — всего лишь перечисление регионов. Но стоит ли сомневаться, что этот перечень также согласовывался с И. В. Сталиным. Однако в тот день Президиум Верховного Совета СССР принял еще один Указ — «О военном положении». Это был очень серьезный правовой документ, он затрагивал конституционные права граждан. Такой Указ без обсуждения со Сталиным принят быть не мог. Что это так, подтверждает даже Микоян. Каганович говорил о той ночи Ф. Чуеву: «Сталин каждому из нас сразу же дал задание — мне по транспорту, Микояну по снабжению». А какие задания он дал другим? Ясно, что они получили задания, связанные с их прямыми обязанностями.

Нетрудно заметить, что Сталин принимал в этот день высших партийных, государственных и военных деятелей. Но он сделал одно исключение, приняв двух человек, не занимавших никаких государственных постов, а один из которых даже не являлся членом ВКП(б). Утром в 6:40 он встретился с Г. Димитровым и Д. Мануильским. С 1935 года Г. Димитров являлся Генсекретарем Коминтерна, а Мануильский в июне 1941 года был представителем ВКП(б) в Коминтерне и секретарем его Исполкома. Можно предположить, что И. В. Сталин говорил с ними о том, что может сделать Коминтерн, т. е. мировое «коммунистическое движение» и коммунисты-эмигранты, находящиеся в СССР, для борьбы с фашизмом.

Что еще точно известно о том, чем занимался И. В. Сталин днем 22 июня? Днем он дал поручение Чадаеву подобрать «группу расторопных работников», которые должны были разработать предложения по эвакуации населения, предприятий и другого имущества на восток. В течение дня разговаривал по телефону с наркомом обороны и начальником Генерального штаба, с командующим Западным фронтом Д. Павловым, дважды звонил Первому секретарю ЦК ВКП(б) Белоруссии П. Пономаренко, первый раз в 7:00 утра, второй раз — около 12:00 дня. Разговор шел о перестройке республиканской партийной организации, всей Белоруссии на военный лад. Днем Сталин сразу же спросил Пономаренко: «Что вы можете сказать о военной обстановке? Что делает и как себя чувствует товарищ Павлов?». Пономаренко ответил, что командующий загружен до отказа и, пытаясь решить сотни вопросов и дел, не сосредоточивается на главных вопросах руководства». Он попросил И. В. Сталина «прислать в штаб фронта одного из авторитетных Маршалов Советского Союза». Сталин ответил, что он уже думал об этом, и сегодня к ним выезжает Маршал Шапошников. А около 13:00 часов И. В. Сталин позвонил Жукову и приказал ему вылететь с такой же, как у Шапошникова, задачей — оказать помощь командованию — на Юго-Западный фронт.

В Киеве, как пишет Жуков, его ждал Хрущев. И тут уместно задаться вопросом, даже двумя. Кто это в Москве приказал члену Политбюро ЦК ВКП(б) Хрущеву ждать начальника Генштаба, а потом лететь вместе с ним в Тернополь? Кто, кроме Сталина? И если Сталин 22–23 июня 1941 года трижды разговаривал с руководителем Белорусской партийной организации, то мог ли он за все первые дни войны ни разу не позвонить руководителю Украины? Мог ли тот же руководитель Украины ни разу не позвонить Первому руководителю СССР, чтобы не доложить об обстановке на Украине? Так почему же так лжет этот высокопоставленный клеветник о том, что И. В. Сталина в первые дни войны не было в Кремле?!

23 июня рабочий день И. В. Сталина начался около трех часов утра. Во всяком случае в 3:20 часов к нему уже зашел Молотов. Утром он также принял Ворошилова, Берию, Тимошенко, Ватутина, Кузнецова, Кагановича. В 4:30 утра — Жигарева, командующего ВВС РККА.

В течение дня, вечером и ночью И. В. Сталин опять встречается с Молотовым, Жигаревым, Тимошенко(дважды), Ворошиловым, Мехлисом, Кагановичем, Ватутиным, Кузнецовым (наркомом ВМФ), Берией. Из новых посетителей — первый заместитель председателя СНК и председатель Госплана Вознесенский, который утром 22 июня провел совещание со своими заместителями и наркомами и предложил им в «течение суток разработать план максимального увеличения производства вооружения для армии, учитывая, что мобилизационные планы, подправленные заранее, всем известны». И. В. Сталин принял Вознесенского около 21:00 вечера, когда наркомы и работники Госплана уже представили его руководителю свои предложения. Конечно, они и обсуждались на встрече. Последние посетители этого рабочего дня покинули сталинский кабинет 24 июня в 1:25 часа ночи.