Тайна трех

– Нет! Нет, – повторила я без крика. – Он хороший. Странный, но в основном хороший. Он боится за меня. Боится, что я в уравнении на двери! Ты не видишь, какой его сковывает страх?! Как плачет Алла, когда ты ее оставляешь? Когда плюешь на свадебную подготовку? Как ты вообще сам оказался у пруда?

– Значок с журавлем. Я установил на него камеру-призрак и видел все, что видела ты.

– Твои прозрачные наклейки с камерами? Но зачем? Меня и так окольцевали маяком!

– Я не доверяю Максу. Он добьется чего хочет и бросит тебя.

– Он хотя бы знает, чего хочет, в отличие от тебя! Ты ведь не любишь ее… Ваши с Аллой пазлы… я кувалдой с трудом прибиваю вас друг к другу, но вы все равно отскакиваете!

– Что ты делаешь? – не понял он.

– Ну, типа фэн-шуй такой, – отмахнулась я, – ментальные картинки подсознания. Так я чувствую людей. Но ты и Алла… прости, но вы будете холодней всех ледышек Оймякона у вас на свадьбе.

Я знала, что перегибаю палку и лезу в отношения, которые меня не касаются, а еще считала Аллу своей подругой. Только если Косте хватило наглости лезть в мои отношения с Максом, то почему мне нельзя?

Шевеля разбитой губой, Костя произнес:

– Я даже предложения ей не сделал. Она сама…

– Сама? Но… но ты же мог ответить «нет».

– Я и ответил «нет».

У меня заканчивались аргументы: как можно было довести будущих тестей до строительства города в Оймяконе, если кто-то один из помолвленных не собирался окольцовываться?

Костя пояснил:

– Сергей Владиславович сказал, что Алла не вынесет моего отказа. Попадет в клинику. Или сделает что-то похуже. Он просил месяц. Чтобы я поддержал ее, а через месяц он все разрулит. Я согласился. А наутро прочитал во всех газетах, что обручился с дочерью косметологического и аптечного магната.

– Ты не игрушка. Ты можешь остановить все это. Вы же не у алтаря. Скажи ей «нет» еще раз.

– Все зашло слишком далеко. Не хочу, чтобы она навредила себе.

– Ты любил? – перекинула я одну ногу внутрь комнаты, чтобы смотреть прямо на него. – Ты влюблялся? В кого-нибудь, когда-нибудь?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Что это такое – влюбиться?

– Когда до дрожи… когда от прикосновения сводит желудок, а от улыбки цветы в голове, и несешь полный бред, и тупо шутишь, и паришь над облаками, и не можешь спать или есть.

– У тебя так с Максимом? Ты паришь в облаках?

Я вздрогнула.

Или икнула.

Все-таки недавно меня вывернуло.

– С ним я постоянно куда-то падаю… – потерла я синяки.

– Рано или поздно ты упадешь так, что не сможешь встать.

Вытянув руку, он заправил спутанный локон мне за ухо.

– Поедем.

– Куда?

– В кастрюльный дом. Дай-ка мне это, – протянул он руку к шнурку из крапивы, на котором болталось кольцо.

Мы с Костей спустились через люк моей ванной обратно. Он положил мое кольцо в центр, на покрывало кровати.

– Возьми ключи от машины в пиджаке, в кармане, – попросил Костя.

Я сунула руку и достала ключи вместе с засохшим цветком, похожим на большую розовую ромашку с половиной оторванных лепестков.

Заметив, как я смотрю на цветок, Костя смутился:

– Едем, пока все спят.

– Это твой пиджак? – уточнила я.

– Да.

– А Максу ты его не давал?

– На его спине он треснет по швам, а что?

– Ромашка… розовая.

Костя отложил цветок на тумбочку, забирая ключи.

– Пойдем. Надо поторапливаться.

Свое кольцо он оставил по пути на рабочем столе у себя в комнате.

Его машина оказалась криво брошенной на газоне за воротами. Водительская дверь распахнута, фары не погашены.

Через двадцать минут мы уже поднимались на последний этаж. Умный домик узнал меня по отпечатку ладони, открывая дверь с приветствием: «Добро пожаловать домой, Кира Журавлева».

– Что мы тут делаем?

Обо что-то споткнувшись, я ойкнула и опустила глаза на молоток. Чуть дальше лежала дрель, сломанная пополам бита и несколько расколовшихся кирпичей. Я перевела взгляд и сразу увидела поврежденное окно. Осколки в форме крошечных кубиков долетели до барного стола, но полностью стекло выбито не было.

Костя подошел к кулеру, налил полный стакан воды и протянул мне.

– Пей.

– Вдруг опять вывернет?

– У тебя отравление, а не похмелье. Выпей, так нужно.

– Зачем?

Я взяла бокал, делая небольшой глоток.

– Тебе нужно, – отвел он взгляд, – зайти в туалет.

Весь мой небольшой глоток вырвался фонтаном через сжатые губы.

– А говоришь, что Макс извращенец.

– Программа Умного дома проанализирует показатели. Тест мочи. Если тебе что-то подмешали в коктейль, ты сразу увидишь, что это было.

– Подмешали? – все еще не могла поверить я. – Костя, но я…

– Знаю. Ты сама подошла и сама взяла бокал.

– Разве не могу я пожить чуточку нормальной жизнью? Как обычная девчонка в выпускном классе? Ходить на свиданки в дешевые киношки, пить кофе в парке, с подружками тусить, обсуждать парней и книги? Почему вот это все?!

– Ты сама этого хочешь, – облокотился он о столешницу рядом. – Я просил тебя уехать. Но ты осталась.

– Ну да, – согласилась я, – мне нужно разобраться. Воронцовы, Журавлевы… какая между нами связь?

– Птичьи фамилии, – ответил Костя, – вы – журавли, они – вороны.

Я дернула губой, впервые улыбнувшись: