Тайна трех четвертей

– Вы хотите сказать, что такого шанса не существует?

– Ни одного. Дедушку никто не убивал, ни моя сестра, ни кто-то другой. Когда он умер, в доме находились только Аннабель, я, Айви и Кингсбери, вы сами это знаете, как только что сказали. Аннабель совершенно права: она, Айви и я находились в спальне Айви между тем моментом, когда дедушка нас позвал, и когда закричал Кингсбери; мы побежали в ванную, где обнаружили, что дедушка мертв. Никто из нас не выходил из комнаты в этот отрезок времени.

Пуаро отметил, что Линор называла Барнабаса Панди «дедушка», а не «дедуля», как ее сестра.

– А как же Кингсбери? – спросил Пуаро.

– Кингсбери? Ну его не было в комнате с нами… но чтобы Кингсбери убил дедушку? Это совершенно невозможно. Полагаю, вы захотите поговорить с ним перед уходом?

– Oui, мадам.

– В таком случае вы поймете, каким абсурдным является это предположение. Могу я спросить у вас, мистер Пуаро, почему вы продолжаете расследование, в то время как полиция не имеет ни малейших подозрений в том, что смерть дедушки не была несчастным случаем? Вас кто-то прислал? Или вы хотите удовлетворить свое любопытство?

– Должен признаться, что я любопытен. Всегда любопытен. А кроме того, отец мсье Мак-Кроддена, получившего одно из четырех писем, попросил моей помощи, чтобы спасти доброе имя своего сына.

Линор Лавингтон покачала головой.

– Это зашло слишком далеко, – сказала она. – Спасти доброе имя? Смешно. Его не было в нашем доме, когда умер дедушка. Вот и все: его имя спасено, у вас, как и у отца мистера Мак-Кроддена, нет никакой необходимости тратить ваше время попусту.

– Хотя мы, конечно, готовы охотно ответить на все ваши вопросы, – вмешалась Аннабель, поглаживая собаку.

Она вернулась к хозяйке и снова расположилась у ее ног.

– Могу я задать вам вопрос? Когда я пришел, входная дверь не была заперта.

– Да, она всегда открыта, – подтвердила Линор.

– Это из-за Хоппи, – пояснила Аннабель. – Он любит свободно уходить и приходить, из дома в сад и обратно. Нас бы больше устроило – в особенности Линор, – если бы мы всякий раз открывали или закрывали дверь, но… боюсь, он начинает громко лаять.

– Он требует, чтобы дверь оставалась открытой, и Аннабель настаивает, чтобы мы ему потворствовали.

– Хоппи чрезвычайно умен, мистер Пуаро, – сказала Аннабель. – Он предпочитает выходить из дома, не призывая на помощь кого-то из нас.

– Но если дверь дома постоянно открыта, кто-нибудь мог войти, пока ваш дедушка находился в ванной седьмого декабря прошлого года, ведь так? – спросил Пуаро.

– Нет. Вовсе нет.

– Нет, – эхом повторила Аннабель. – Спальня Айви находится в передней части дома. Одна из нас обязательно заметила бы, если бы кто-то появился на подъездной дорожке, будь то автомобиль, велосипедист или пешеход. Мы бы его не пропустили.

– А если кто-то подошел к дому сзади? – произнес Пуаро.

– Но зачем? – спросила Аннабель. – Гораздо проще войти через главную дверь. О да… если кто-то хотел остаться незамеченным…

– Précisément.

– Задняя дверь также большую часть времени открыта, но Хоппи предпочитает переднюю.

– Пес привлек бы внимание всего дома, если бы кто-то бродил возле него. Он бы уловил запах незнакомца.

– Он не стал лаять, когда я вошел в комнату, – заметил Пуаро.

– Это из-за того, что вы пришли с Линор, – сказала Аннабель. – Он увидел, что вы званый гость.

Линор Лавингтон слегка приподняла бровь.

– Давайте продолжим, – сказала она. – У вас есть еще вопросы, мистер Пуаро, или вы удовлетворены?

– Увы, я еще не удовлетворен, – ответил ей Пуаро. – У вас в доме есть пишущая машинка?

– Пишущая машинка? Да. А что?

– Могу я воспользоваться ею перед уходом?

– Разумеется.

– Благодарю вас, мадам. А теперь я бы хотел спросить вас о Винсенте Лоббе. Он был знакомым вашего дедушки.

– Мы знаем, кто он такой, – сказала Линор. – Он и дедушка знали друг друга много лет и были близкими друзьями, пока не произошло событие, превратившее их во врагов.

– И, предупреждая ваш вопрос, должна вас заверить: мы не знаем, что между ними произошло, – добавила Аннабель. – Дедуля нам не говорил.

– Может быть, вам известно, что незадолго до смерти мсье Панди написал письмо мсье Лоббу, в котором выражал желание покончить с froideur[30] в их отношениях?

Сестры переглянулись.

– Нет, – после паузы ответила Линор. – Мы не знали. Кто вам рассказал?

– Адвокат вашего деда, мсье Питер Ваут.

– Понятно.

– Я рада, что дедуля так поступил. – Аннабель вздохнула. – И это меня не удивляет. Он был ужасно добрым и великодушным.

– Аннабель, ты говоришь странные вещи, – сказала Линор.

– В самом деле, Линор?

– Да, именно. Дедушка был великодушным? То, что совершил Винсент Лобб, произошло пятьдесят лет назад. Дедушка затаил обиду на полвека. Я не говорю, что он был не прав или жесток: большинство людей помнят обиды, в отличие от тебя, Аннабель.

– Например, ты.

– Да, я не забываю, – согласилась сестра. – Ты склонна к всепрощению. Дедушка этим не страдал.