Тайна трех четвертей

Однако он помедлил у входа. Владелец такого особняка должен был им гордиться, но любил ли он его? Открытая дверь наводила на мысль о нерадивости владельцев, а не на гостеприимство. Вместо того чтобы выглядеть естественно среди великолепной природы, дом нескладно нависал над окружавшим его пейзажем, будто какой-то недоброжелатель поставил его сюда, чтобы обмануть людей, заставив их думать, будто он и должен здесь находиться.

«Или я глупый старик, придумывающий всякие несуразности», – сказал себе Пуаро.

И тут в дверном проеме возникла женщина, сорока с небольшим лет, в желтом платье с узким поясом, и без улыбки посмотрела на визитера.

«Странность за странностью», – подумал Пуаро. У женщины было что-то общее с домом, из которого она вышла. Вне всякого сомнения, красивая, с золотыми волосами, лицо идеальных пропорций, и, однако, она выглядела…

– Негостеприимно, – пробормотал себе под нос Пуаро.

Он улыбнулся лучшей из своих улыбок и быстро зашагал к входной двери.

– Добрый день, мадам, – сказал он, прежде чем представиться.

Она протянула ему руку.

– Рада с вами познакомиться, – сказала она, и, однако, ее лицо осталось холодным. – Я Линор Лавингтон. Пожалуйста, заходите. Мы готовы.

Пуаро удивили ее слова: словно он прибыл на какое-то испытание. Он последовал за ней в большую прихожую с лестницей темного дерева в дальней левой части, к ряду трех арок впереди, за которыми начинался сводчатый коридор, ведущий в столовую, центральную часть которой занимал длинный узкий деревянный стол и множество стульев.

Пуаро поежился. Здесь оказалось холоднее, чем под открытым небом, и причина не вызывала сомнений. Где стены? Где двери, отделяющие одну комнату от другой? С того места, где стоял Пуаро, ему не было видно ни одной. «Тут что-то не так, – решил он, – ты входишь в дом, но видишь только обеденный стол и ничего больше».

Он почувствовал огромное облегчение, когда Линор провела его в небольшую теплую гостиную с бледно-зелеными обоями, горящим в камине огнем и дверью, которая закрывалась. Там его уже ждали Аннабель Тредуэй и широкоплечая девушка с темными волосами, умными глазами и многочисленными мелкими шрамами, покрывавшими часть лица вдоль шеи до самого уха. «Должно быть, это Айви Лавингтон», – подумал Пуаро. – «Она могла бы скрыть часть шрамов, если бы по-другому причесала волосы, но решила этого не делать».

Большая собака коричневой масти сидела у ног мисс Тредуэй, положив голову ей на колени. При появлении детектива пес встал и подбежал к гостю, чтобы его приветствовать. Пуаро погладил его, и тот поднял в ответ лапу.

– О! Он со мной поздоровался!

– Хоппи самый приветливый мальчик в мире, – сказала Аннабель Тредуэй. – Познакомься с мистером Эркюлем Пуаро!

– Это моя дочь Айви, – сказала Линор Лавингтон.

В ее словах не было и намека на упрек сестре.

– Да, конечно, это Айви, – сказала Аннабель.

– Здравствуйте, мистер Пуаро. Для меня честь познакомиться с вами, – промолвила девушка.

У нее был глубокий приятный голос.

Пес продолжал стоять у ног Пуаро, глядя на него, а потом поднял лапу и потрогал воздух, будто не осмеливаясь второй раз прикоснуться к великому детективу.

– О, как мило! Он хочет поиграть, – сказала Аннабель. – Сейчас он уляжется на спину, чтобы вы почесали ему животик.

– Я уверена, что у мистера Пуаро есть более важные дела, – сказала ее сестра.

– Да, конечно. Извините.

– Извинений не требуется, – успокоил ее Пуаро.

Пес действительно улегся на спину, и Пуаро обошел его. Линор предложила ему сесть, он опустился в кресло. «Вряд ли это главная гостиная дома», – подумал он. Она была слишком маленькой, впрочем, он не исключал, что это единственная часть дома, достаточно теплая, чтобы в ней могли находиться люди.

Ему предложили что-нибудь выпить, но он отказался. Линор Лавингтон отправила Айви на поиски Кингсбери, попросив ее «приготовить что-нибудь перекусить на случай, если мистер Пуаро передумает».

– Нам нет необходимости ждать, пока Айви вернется, – сказала Линор, как только ее дочь вышла из комнаты. – Быть может, вы расскажете, почему вы здесь?

– Вы не возражаете против объяснений? – быстро добавила Аннабель. – У вас это получится гораздо лучше, чем у меня.

– Вы хотите сказать, мадемуазель, что не сообщили мадам Лавингтон о письме, которое получили?

«C’est vraiment incroyable,»[29] – безмолвно сказал себе Пуаро. О люди: их эксцентричности нет предела. Как могла одна сестра рассказать другой о предстоящем визите знаменитого детектива Эркюля Пуаро, но скрыть причину? И как могла другая не потребовать объяснений до его прихода?

– Аннабель мне ничего не рассказала. И я бы очень хотела знать, что все это значит.

Пуаро поспешил максимально точно объяснить ситуацию. Линор Лавингтон слушала его очень внимательно, периодически кивая. Если история, рассказанная детективом, ее удивила, то вида она не подала.

– Понятно, – сказала Линор, когда Пуаро закончил, а потом добавила: – Неприятное дело, хотя и не столь отвратительное, я полагаю, как если бы существовал шанс, что обвинения справедливы.