Тайна трех: Египет и Вавилон

Матери нет у меня — ты моя Мать!
Нет отца у меня — ты мой Отец!

Бог вавилонян есть «Матереотец», гностиков и орфиков.

III

В Сузах, древней столице Элама, найдено изваяние богини Nana (Иштар) с бородою.

Подобно Ассуру, она — бородатая,

говорится в гимне Иштар Ниневийской.

Когда в Египте к подбородку женских мумий приставляется священная бородка Озирисова, то это и значит: на закате, в рождении-смерти, — жена; на рассвете, в воскресении, — муж; или, точнее, муж и жена вместе, Адамо-Ева, «по образу и подобию Божиему» (Бытие-Талмуд). Два пола, эмпирически разделенные, трансцендентно слиты.

IV

И бог Таммуз, так же, как богиня Иштар, есть Он и Она, Мужеженщина.

В шумерийской надписи царя Гудэа, Истинный Сын Бездны, Dumu-zi-absu, именуется не «Владыкою», En, a «Владычицей», Nin: не Он, а Она, или Он и Она вместе.

Иштар есть Жена, становящаяся мужем, или Дева, становящаяся Отроком, а Таммуз — Отрок, становящийся Девою. В брачном союзе их происходит соединение не двух, а четырех существ, или двух Андрогинов — Отрока-Девы и Девы-Отрока.

Так и в Египте Изида, Usrit, есть женское лицо Озириса, Usiri, а Озирис есть мужское лицо Изиды. Озирис-Озириса — Андрогин божественный.

V

«Есть на острове Кипре изваяние Венеры Бородатой (Venus Barbata), в виде мужа в женском одеянии, ибо одна и та же богиня почитается и Мужем, и Женою. Quod eadem et mas estimatur et femina» (Macrob. Saturn, III, 8).

Там же, на о. Кипре, в «священных городах» Амафонте и Пафосе изображается Адонис-Таммуз, и Афродита-Иштар в конусообразном камне-аэролите с двойным отпечатком фалла-ктеиса. А на Тенедосских монетах соединены на одной шее две головы, Зевса-Отца и Геры-Матери (Lajard. Le culte de Venus, 101). И, наконец, в Риме, древнейший латинский бог, Jupiter Terminalis (Пограничный), есть Андрогин, Муж с сосцами женскими, Progenitor genetrixque deum, «Отец и Мать богов» (Lajard. op. cit., 103).

Так от Египта до Греции, от Вавилона до Рима, опять-таки по всем будущим путям христианства, века и народы приходят к одной и той же теореме половой геометрии или метагеометрии — к божественной Двуполости.

VI

Тут мы уже ничего не понимаем, глупеем окончательно. Еще бы! Ведь это не Маркс и не Эйнштейн; это — детски-простое, но самое ненужное для нас, и потому самое непонятное.

О двуполости мы знаем только по Краффт-Эбингу: гермафродит — двуполое чудовище. Как могли эллины, люди совершенного изящества, поклониться такому уродству? Как могли римляне, люди совершенного разума, поклониться такой нелепости? Кажется, все века и народы сошли с ума — все, кроме нас.

VII

Существует биологический закон: нет однополых особей, все промежуточны. Всякая особь данного пола таит в себе зародыш пола противоположного, мужская — женского, женская — мужского; во всякой особи есть то, что сближает края полового расщепа, замыкая особь в ее самодовлеющей целости — будущей личности. Биологический предел однополости — совершенная безличность: только самец, только самка — так же неосуществим, как предел двуполости — совершенная личность.

Или проще: всякий мужчина — чуть-чуть женщина, всякая женщина — чуть-чуть мужчина, и только потому — не самец и не самка, не зверь, а человек (Вейнингер. Пол и характер, рус. перев., 330, et passim).

Это неустойчивое равновесие мужского и женского в биологической особи и есть путь к человеческой личности. «Личность есть равноденствие полов» (Розанов). Личное, духовное есть двуполое.

VIII

В нашей изначальной религиозной бездарности, безличности-однополости — мы этого никогда не поймем; не поймем, почему в самых гениальных, духовных, личных лицах человеческих — Александра Великого, Наполеона, Леонардо да Винчи, юного Гете, Байрона — сквозь мужское просвечивает женское, или даже девичье, и в этом их главная прелесть, ибо нет на земле большей прелести. Но не для нас: нас уже не привлекает даже неземная прелесть Того, Кто сказал: «Когда два будут одно, и мужское будет женским, и не будет ни мужского, ни женского, приидет царствие Божие».

IX

Два ассиро-вавилонских ангела, стоя друг против друга, по обеим сторонам Древа Жизни, прикасаются к нему чешуйчатым, наподобие кедровой шишки, конусом. Это священное изображение повторяется бесчисленно на стенных изваяниях, резных камнях, глиняных призмах, цилиндрах, глазированных кирпичах, вышивках тканей. Что означает оно?

Финиковая пальма, кормилица Сенаара, — растение двуполое. Одна мужская пальма приходится на сотни женских. Естественное оплодотворение цветочною пылью, разносимою ветром и насекомыми, редко и недостаточно. Чтобы получить съедобный плод, люди оплодотворяют дерево искусственно, влезают на него и опыляют женский цветок пылью мужского. Уже Геродот (1, 193), Теофраст (Hist. plant., II), — и Плиний Натуралист (Hist. natur., XIII, 7) — знали об этом. Можно видеть, и в наши дни, людей, занятых этой работою, в Месопотамии, во время цветения финиковых пальм.