Тайна Трех. Египет и Вавилон

На памятной плите-стеле Ихернофрета (Ichernofret), главного казначея царя Узертезена III (Среднее царство), сохранилась единственная надпись об Озирисовых таинствах в Абидосском святилище. Но и в ней почти не говорится о смерти «человека Озириса», о том, как он убит. По-видимому, «страсти Озирисовы», Οσίριδος πάθοι, изображались в театральном действии (вот где, в Египте, а не в Элладе, начало театра), подобно «страстям Господним» в средневековых мистериях; но изображались только для посвященных, толпа их не видела. И в этих «тайнах» если была вообще сцена убийства, то еще более тайная: наступала тишина – и вдруг раздавался вопль, великий плач Изиды над Озирисом.

XX

Как будто весь Египет повернулся спиной к нему, человеку умершему, а лицом к богу воскресшему: не хочет видеть страдания и смерти. Откуда же он знает, что смерть и страдание божественны? Какой свет озарил ему эту тайну? Где источник света – позади или впереди, в начале или в конце мира? Или же и здесь опять конец совпадает с началом в замыкающемся круге вечности?

XXI

О конце какого-то первого мира и начале второго повествует древняя сказка Египта, простая, детская, как те, что сказывают старые няни маленьким детям.

Некогда жили боги на земле, вместе с людьми, и великий бог солнца, Ра, обитая в Гелиополе, правил Египтом. Тогда еще земля не отделилась от неба, и люди были, как боги. Но развратились, отпали от Бога и сказали: «Вот состарился Он; обветшал Ветхий деньми: кости у него, как серебро, тело, как золото, волосы, как лапись-лазурь; и дрожат члены Его, и слюна течет изо рта». Так смеялись люди над Богом. И разгневался Он и повелел богине любви, Гатор, истребить род человеческий. Гатор истребила его, но не до конца. Умилосердился Бог, потопил за ночь землю потопом влаги опьяняющей, и когда богиня любви вошла в нее поутру, то увидела лицо свое во влаге, как в зеркале, и развеселилась; отведала влаги, опьянела, и перестала истреблять род человеческий.

Но древний союз неба с землею был нарушен. И сказал Бог: «Устало сердце Мое. Не хочу жить с людьми и истреблять их не хочу до конца». И покинул землю, взошел на небо и отделил землю от неба. И стала земля, стало небо, как ныне стоят и будут стоять до конца времен. Так первый мир кончился и начался второй.

XXII

Эту древнюю сказку Египта продолжает, через тысячи лет, Плутарх, эллин II века по Р. X., великий жрец Аполлона Дельфийского, в книге своей «об Изиде и Озирисе». Это единственный, до нас дошедший памятник о «страстях» Озирисовых. Если бы не он, то мы так ничего о них и не знали бы. Узнаем, впрочем, и по книге Плутарха немного: египетский подлинник Озирисова жития относится к ней, по всей вероятности, так же, как Евангелие к апокрифам. Вот сказание Плутарха.

Когда Бог, взойдя на небо, покинул людей, то, пожирая друг друга, как дикие звери, погибали они и погибли бы, если б не пришел Озирис. Он родился простым человеком и, сделавшись царем Египта, отучил людей от звериной жизни, научил их возделывать хлебные злаки, дал им законы и установил почитание богов. Потом обошел всю землю, благовествуя царство свое и завоевывая мир не силой меча, а любовью, песнями, пляской и музыкой. Когда же вернулся в Египет, то брат его Тифон (Сэт), вместе с семьюдесятью двумя заговорщиками, решил его погубить. Тайно снял с него мерку, велел по ней изготовить великолепно украшенный ковчег и пригласил брата на пир. Во время пира, слуги внесли ковчег. Все гости восхищались им, а Тифон, как бы шутя, обещал подарить его тому, кому он придется по росту. Семьдесят два заговорщика ложились в него по очереди, но никому не был он впору. Наконец лег и Озирис. Тогда все бросились к ковчегу, захлопнули крышку, забили гвоздями, залили оловом, отнесли на реку, кинули в воду, и ковчег уплыл в море через Танаисское устье Нила.

Изида, супруга Озирисова, долго искала мертвого тела его, блуждая по всей земле; наконец нашла, с воплем и плачем упала на него, прильнула лицом к лицу Озирисову и целовала его, и орошала слезами. Потом, отправляясь в новые поиски за сыном своим, Гором, скрыла ковчег в Нильских папирусах. Но Тифон, охотясь ночью, в полнолуние, при свете месячном, увидел ковчег и узнал его. Вынул тело, растерзал его на четырнадцать частей и разметал их на все четыре стороны. Изида, сведав о том, опять начала поиски. Собрала все части, соединила их и воскресила мертвого, потому что обладала «лекарством бессмертия», чарой любви воскрешающей.

«Символы эти ведут к богопознанию», – заключает Плутарх, но сам разгадать их не может. Пифагорейцы и орфики ближе, чем он, к египетской мудрости: у них и разгадка главного символа – Сэтова гроба-ковчега.

XXIII

«Тело есть гроб души, погребенной в веке сем» (

) – сообщает Платон учение орфиков (Cratyl., с. 400). «Наслаждение (для душ) падать – рождаться.

, находим отзвук того же учения у Гераклита Эфесского» (Fragm. 771).