Тайна трех подруг

Ангелина сидела посреди импровизированного манежа, который для нее накануне соорудили родители, перевернув обеденный стол и обмотав ножки мотком найденной в кладовке веревки, и истошно орала. Губы ее посинели от непрерывного и, по-видимому, долгого плача, голосок охрип. Рината подбежала как была, в пальто и сапогах, выхватила из веревочной клетки дочь и прижала ее к себе, зареванную, горячую, в насквозь промокших ползунках…

Потом несчастная женщина металась по чужой квартире, скинув пальто прямо на пол, переодевая ребенка, хватаясь то за один, то за другой предмет, отчаянно плача и не зная, что предпринять. Где-то через час Ринате удалось уложить Лину спать, опустив ее в тот же манеж на сложенное вчетверо ватное одеяло. Так сохранялась надежда, что, проснувшись вновь, малышка не станет ползать по комнатам, с риском причинить себе вред и наделать бед в квартире.

Молодая вдова выбежала на улицу в поисках телефона-автомата. Ей надо было позвонить Кафлану и вымолить у него для себя жизнь, поклявшись, что она сию же минуту уедет с ребенком из города и никогда никому ничего не расскажет.

Но вместо жалобной мольбы из стиснутого болью горла вырвались наружу горькие упреки. Как только в телефонной трубке раздался бархатистый голос с едва уловимым кавказским акцентом, Рината зашлась в отчаянном крике.

— Зачем ты приказал убить их, Кафлан?!

— Что произошло, девочка? — мягко отозвался он. — Ты звонишь из автомата? Не кричи. Объясни спокойно.

— Что объяснять, когда ребята уже мертвы! Твой мент застрелил их! За что? Они бы не выдали тебя. И я не выдам! Отпусти хотя бы меня! Моей дочке всего один годик! Боже мой, у тебя ведь тоже есть дети!

— Охранник стрелял в ребят? — В голосе табасаранца слышалось неподдельное изумление. — И что потом?

— А потом из-за угла появился мужчина в маске и убил твоего охранника. Вот что случилось!!! Умоляю, позволь уехать, не преследуй! Моя жизнь все равно кончена, дай вырастить ребенка.

— Что ты несешь, Рина? Давай встретимся и поговорим спокойно. Где ты находишься?

— Этого я тебе не скажу!

— Хорошо, не говори. Подъезжай прямо сейчас к скверу напротив поликлиники. Я подойду туда. И привези мне дипломат, — велел кредитор, вовлекший должников в преступление.

— У меня нет дипломата. Его унес тот, кто убил охранника.

— Ты хочешь сказать, что твой муж, его друг и милиционер убиты?

— Все убиты, все! А ты заботишься только о своем чемодане.

— Ты говоришь несусветные вещи, девочка. Этого не может быть, о чем ты рассказываешь? Ты, верно, не в себе. Если боишься меня, то приезжай к Лане. Ее-то ты не боишься? Нам надо все обсудить. И захвати с собой дипломат. Пойми, тебе все равно не удастся сбыть такой товар.

— Я не верю тебе! И у меня нет дипломата!

Рината резко опустила трубку на рычаг и снова бросилась к спасительному дому в надежде, что об этом убежище Кафлан узнает не скоро и у нее еще есть время, чтобы решить, как быть дальше. Она сидела на диване, на котором вчера спал Гоша, обхватив голову руками, тихонечко скуля и раскачиваясь из стороны в сторону. На подушке осталась вмятина от головы ее товарища, которого уже нет в живых, перед глазами стояло мертвое лицо Павла с застывшим на нем подобием недоуменной улыбки…

Обезумевшая женщина предавалась своему горю, не видя выхода из создавшегося положения, и вдруг воспаленный мозг обожгла первая разумная мысль: Наташка! Как же она могла забыть о подруге? Ведь и ей, скорее всего, грозит опасность. Кафлан знает, что они с Гошей собирались пожениться, и может подумать, что дипломат хранится у нее. Кроме того, Ринате срочно нужно было обсудить случившееся и посоветоваться. Она снова бросилась на улицу к телефону-автомату, хваля себя за то, что благоразумно запаслась двухкопеечными монетами.

Набирая номер телефона общежития, думала, что придется долго ждать, пока вахтерша поднимется на третий этаж сама или попросит кого-то из проходящих мимо жильцов вызвать Наташу. Но трубку подруге передали почти тотчас же, будто та сидела рядом с аппаратом и ждала звонка.

— Наташка, Наташка, — только и смогла выговорить Снежина.

— Да, Рина, я все знаю, я была на месте трагедии, — скорбно отозвалась подруга. — Ты чудом меня перехватила, я уже собралась ехать к Лане.

— К Лане сейчас нельзя! — в отчаянии выкрикнула Рината.

— Да я знаю, что нельзя. Но хотя бы узнать…

— Нет! Немедленно хватай Женьку, документы, ценные вещи, все деньги, что у тебя есть, и мчись ко мне. Я сейчас назову тебе адрес. Только никому-никому его не говори… И не бери такси! Поезжай на автобусе и, когда выйдешь на остановке, посмотри, чтобы за тобой никто не следил.

— Ладно, — неуверенно согласилась Наташа. — В течение часа буду. — В голосе ее сквозило явное недоумение.

Когда Рината вернулась в квартиру, Ангелина стояла в своем манеже, держась ручками за веревки, и улыбалась.

— Па-па, — вдруг четко выговорила она.