Тайна трех подруг

Трое очевидцев событий, произошедших непосредственно после ограбления, проживали в том самом доме, где располагался магазин, еще один свидетель — в доме, расположенном напротив, через улицу. Все они подошли к окнам, услышав звуки выстрелов, и были единодушны в своих показаниях. Видели сидящую у распростертых тел молодую женщину в светлом пальто, которая вдруг подскочила, схватила сумку, опустила в карман предмет, похожий на пистолет, бросилась к машине, села за руль и уехала.

Правда, никто не показал, что именно Рината стреляла в милиционера, но никто и не заметил на месте преступления других действующих лиц. Так что напрасно она твердила о внезапно возникшем из-за угла мужчине в маске, который сделал свое черное дело, забрал сумку с драгоценностями и тут же исчез.

О дипломате обвиняемая не упомянула, и оказалась права. Директор магазина не заявил не только о пропаже из сейфа, но даже о том, что посторонние лица вообще открывали сейф и решетку, ведущую к двери его рабочего кабинета. А ключи от сейфа, кабинета и замка с решетки, связка которых оказалась брошенной в сумку вместе золотом, Рината с Наташей выбросили на помойку.

Получалось, что охранник все-таки работал на Кафлана. Кто бы еще смог заказать дубликаты ключей? Ведь парни все-таки открыли сейф и забрали дипломат! Или в сговоре со стоматологом был как раз директор магазина? Нет, не то. Кавказец хотел выкрасть чемоданчик. Но что было внутри? Кем был «человек в маске»? И почему, почему все-таки охранник открыл огонь? Так было задумано с самого начала или сценарий корректировался по ходу действия?

Эти проклятые вопросы наряду со страшными обвинениями расплавляли мозг, который временами отказывался ей служить. Рассудок мутился, и припертая к стенке Рината не раз воображала себе, что действительно стреляла в охранника и была на квартире у Решетникова не только в ходе следственного эксперимента, но и на момент убийства. А потом подсознание якобы вытеснило эти факты из памяти, и теперь она трусливо пытается переложить ответственность на других.

«А был ли мальчик?» — постоянно лезла в голову навязчивая фраза из так и недочитанного до конца «Клима Самгина». Может, Рината придумала этого злоумышленника, а пистолет в момент своего падения в снег действительно выронили Павел и Гоша, не сказав ей заранее о наличии у них оружия? И она действительно застрелила милиционера?

Кто мог поверить подозреваемой в чудовищных преступлениях, если она себе не верила? С сомнением выслушал странную версию и назначенный ей адвокат, сорокалетний мужчина с рано увядшим морщинистым лицом, лишенным всякого выражения. Убеждал во всем признаться, так ему, дескать, будет легче строить защиту. Господи, какую защиту?! Его выступления на суде сражали Ринату наповал.

— Учитывая то, что моя подзащитная воспитывалась в детском доме, отягощена дурной наследственностью, а также является матерью малолетнего ребенка, прошу суд отнестись к ней со снисхождением. — Адвокат говорил тихим, монотонным голосом, будто в сотый раз повторял текст одной и той же лекции, периодически читаемой им в разных аудиториях, и ему было смертельно скучно. — Втянутая в совершение налета на ювелирный магазин старшими по возрасту и более опытными мужем и его товарищем, гражданка Снежина пошла у них на поводу, что в дальнейшем привело к совершению еще более тяжких преступлений. Прошу также учесть, что в сотрудника милиции обвиняемая стреляла в состоянии аффекта, вызванного гибелью мужа. А убийство Решетникова она совершила, считая, что таким образом спасает от уголовной ответственности свою подругу и избавляет от детдомовской участи дочь…

Открытый показательный суд. Полный зал народа. Свидетели и заводчане, родственники погибших и посторонние. Так много разных лиц: молодых и старых, знакомых и незнакомых, любопытных и осуждающих. Только вот сочувствующих почти нет. Нюся, приходившая на каждое заседание, сидела в первых рядах рядом с какой-то женщиной. Рината догадалась, что это Наташина мать. Обе будто бы искали в ее глазах ответа на вопросы: «Как же ты могла такое сотворить, девочка? Что же теперь с тобой будет? Где наши внучки?» С постоянно обмотанной черным платком головой, Нюся стала очень похожа на Ба — та же безмолвная скорбь в глазах, но и — христианское смирение.

Совсем не так смотрела мать погибшего на посту милиционера, считавшая Снежину убийцей сына. Там тоже была скорбь. Но сколько при этом ненависти! Ринате хотелось закричать: «Не я стреляла в вашего мальчика! Не проклинайте меня, я и так уже всеми проклята!» Но обвиняемая молчала. Возмущенный ропот раздавался в зале, когда оглашали список ее преступлений и когда она в очередной раз на вопрос: «Подсудимая, признаете ли вы себя виновной?» — твердо отвечала: «Нет».

Тайные знаки подавала иногда Белла, втянутая подругами в их конспиративные игры. Так, однажды, выходя из зала суда на объявленный в заседании перерыв и проходя мимо клетки, она негромко произнесла:

— Мать увезла ее в Тихорецк.

Рината поняла, что Лана жива и уже дома.