Тайна третьей невесты

Меня снова поставили на ноги, как куклу, и подтолкнули в спину, чтобы шагала проворнее. Наверно, я ободрала колени, как в детстве, но тогда все было просто – кормилица вытерла бы мне слезы, приложила к ссадинам прохладный зеленый лист подорожника, а зимой – горсть чистого снега, и все бы прошло. А теперь… Пес с ними, с разбитыми коленками! Мне будто на сердце кованым сапогом наступили – никто никогда так со мной не обходился! Как с вещью, безмозглой и безответной, сколько ни пинай такую, ничего не будет, если хозяин не заметит… Распоследняя служанка и то может в тарелку плюнуть, а я даже голос подать не смела!

Да и что бы я сказала? «Отпустите меня немедленно, я пожалуюсь отцу!»? О, как бы это насмешило моих конвоиров! Они бы животики надорвали! Отец далеко, и кто сказал, что я смогу до него добраться? И что он может поделать с тем, похожим на Грифона? Тот ведь явно королевский родственник – очень уж характерная внешность, хоть сейчас портрет пиши…

Обругать этих двоих я и то бы не сумела! Вряд ли их задели бы слова наподобие «дурак» или «болван», а другие – я имею в виду те, которые доводилось случайно слышать во дворе, от отца или дедушки, – развеселили бы их еще сильнее. Нет ничего смешнее неумелой ругани, особенно в женских устах, говорила тетушка и сердито поджимала губы. Наверно, знала не понаслышке…

Я изо всех сил старалась сдерживать слезы, потому что от них непременно распухнет нос. И не в красоте дело, просто как я стану дышать, если рот заткнут? Вряд ли эти двое сжалятся и вынут кляп! Решат еще, что я притворяюсь, а стоит вытащить у меня изо рта тряпку, начну кричать на весь замок. Я не знала, что готовит мне заточение – куда еще, как не в темницу, влекли меня конвоиры? Но надежда на лучшее все-таки оставалась, пускай и совсем зыбкая. А вот если по пути захлебнуться собственными… м-м-м… слезами, ее не останется вовсе!

– Эй, – негромко окликнули сзади, и Танн вздрогнул. Рука его сильнее сжалась на моем плече, и я невольно всхлипнула – он сделал мне больно. Вернее, больнее, чем прежде: Танн не слишком-то со мной церемонился. – Куда вы так спешите? В замке пожар, и вы спасаете самое ценное?

– Ну что вы, господин, – неожиданно любезно произнес напарник Танна. Я не видела его лица, зато могла во всей красе лицезреть широкую спину: он загородил меня от неизвестного свидетеля. – Просто даме сделалось дурно, вот мы и провожаем ее в покои…

Прежде я думала, что никто не бродит по коридорам ночами, кроме Грифона, но, видно, ошиблась. Здесь кипела жизнь, и то, что участниц Испытания отгородили от прочих обитателей замка, не означало, будто те бесследно исчезли.

– Мне почему-то показалось, что дама не рада вашей помощи, – услышала я и встрепенулась.

– Вовсе нет, господин, – подхватил Танн и надвинул мой капюшон поглубже. Удивительное дело, голос его дрожал. – Она… она злоупотребила… если вы понимаете, о чем я… Поэтому речи ее не вполне разумны, и…

– Она может только мычать, – брякнул второй. – Простите, господин, но не нужно вам смотреть на… э-э-э… даму в беде. Она ведь вам не простит, если узнает, что вы видели ее в этаком состоянии! И уж тем более, если кто услышит…

– Что ж, разумно, – согласился неизвестный.

Я зажмурилась в отчаянии: не было никакой возможности подать ему знак, что я действительно в беде, а не… Наверно, эти двое имели в виду, что я слишком много выпила? Какой стыд…

– Ну так мы пойдем своей дорогой, господин, а вы – своей, верно? – подобострастно и с заметной опаской произнес напарник Танна. – Да? Благодарствуем… Живее давай…

Это уже адресовалось Танну, и тот, обхватив меня за талию, так, что ноги мои не касались пола, почти понес прочь. Если даже я начну отбиваться, то случайный встречный решит, что дама пробудилась и недоумевает, куда ее несут, а может, требует налить еще вина!

«А если не начну, – подумала я, – то не останется никакого шанса на спасение!»

И я брыкнулась что было сил, – Танн едва не уронил меня. В книгах девушки кусали негодяев, но я была лишена такой возможности. Однако руки мне не связали, а обломанные на тяжелой работе ногти успели отрасти… Достаточно, поняла я, когда Танн глухо выругался – я целилась ему в глаза, но попала, кажется, в нос. Вторая атака провалилась – капюшон свалился, повязка съехала на шею, но растрепавшиеся волосы не давали мне толком разглядеть, что передо мной, и я попала Танну в плечо.

Теперь уже я замычала от боли – он едва не сломал мне кости, поймав за запястья, а его напарник схватил меня за волосы, намотав их на кулак, и…

– Нет, эта дама определенно не жаждет вашего общества! – произнес мужской голос, а затем раздался… пожалуй, шлепок, какой раздается, когда большой кусок сырого мяса с размаха припечатывают к разделочной доске. Вот только роль доски выполняла каменная стена, а ударился об нее со всего маха напарник Танна.

Сам Танн потащил было меня прочь, но далеко не ушел. Что именно произошло, я не видела – повязка съехала сильнее, волосы закрывали обзор, – зато слышала влажный хруст, короткий вопль и шум падения чего-то тяжелого.