Тайна третьей невесты

– Я задала вопрос своей горничной, этого вполне хватило. Теперь из замка никого не выпустят, пока Испытание не завершится.

– Рано или поздно, так или иначе, – невольно закончила я.

– Откуда вы знаете? – насторожилась Идда. – Я не говорила этого при вас!

– По-моему, от кормилицы слышала, – удивленно ответила я. Выходит, она тоже знает присказку Инна-Ро? Впрочем, ничего странного! – Что не так?

– Нет-нет, показалось… – подняла она руку. – Я отвлеклась, а времени у нас не так много. Повторяю, Тесса: с большой вероятностью именно вы станете избранницей Дар-Аррона. И тогда…

– Умру?

– Нет же! Вернее, вы лишитесь чего-то, как сестра моей бабушки, вряд ли жизни… Но шанс остановить все это еще есть!

– Какой же? – спросила я, хотя уже догадывалась, что она скажет.

И принцесса не обманула моих ожиданий, сказав вполголоса:

– Вам придется убить короля.

Глава 20

– Да вы шутить изволите! – ответила я теми же словами, что и старому чародею в далеком-далеком прошлом. – Как вы себе это представляете? Я – не вы, Идда, я не умею фехтовать на шпильках… и стрелять тоже не умею, если вы хотите сказать, что каким-то чудом ухитрились-таки спрятать револьвер и теперь намерены дать его мне!

– Вы почти угадали, – ответила принцесса, – только не револьвер.

Она вдруг приподняла подол и отстегнула… да, это были самые настоящие ножны, прикрепленные к бедру несколькими ремешками.

– Вот оружие, способное победить Врага, – произнесла она и немного выдвинула лезвие из ножен, так что свет блеснул на бритвенно-острой кромке лезвия.

Я молчала. Не потому, что не нашлась с ответом, просто… Я уже видела этот кинжал, и не раз. Это он висел на поясе у Грифона. Я, помнится, когда дорисовала в записной книжке свою нелепую картинку, увидела кинжал на полу, в ворохе смятой одежды, и подумала – может быть, взять на память? Но пришел Инна-Ро, и я позабыла о нем…

Ножны другие, конечно: сложно носить под платьем те, старинные, богато украшенные, – но рукоять я не могла не узнать. Когда мы сидели в саду, я, чтобы не поднимать глаз на Грифона, рассматривала удивительно тонкую резьбу – диковинные звери сплетались в смертельной схватке, обвивались вокруг костяной рукояти… По такой рука не скользнет, это даже я понимала. Теперь кость потемнела, потрескалась, кое-где, видимо, раскрошилась от времени, и наследники исправили дело серебром, но на сохранившихся фрагментах еще можно было различить знакомую резьбу.

Конечно, мог существовать не один подобный кинжал. Вряд ли я запомнила все детали, но… От него веяло чем-то знакомым. А главное, Тень, до того смирно сидевшая в складках подола, как делала обычно при чьем-то визите, вдруг высунула длинную лапку и коснулась резной кости, будто погладила. И, мне показалось, съежилась, сделалась меньше, словно испугалась или опечалилась…

– Я не сумею ударить кого-то кинжалом, – сказала я.

– Не нужно пронзать сердце или перерезать горло, – ответила Идда, и я поразилась: точно те же слова произнес Инна-Ро. – Достаточно, чтобы это лезвие отведало крови. Боюсь, мне не удастся подобраться настолько близко к Дар-Аррону, чтобы осуществить свое намерение. Надежда только на вас!

– Не понимаю, почему…

– Говорю же, это не простое оружие, – принцесса коснулась рукояти. – Оно принадлежало тому самому убитому королю, последнему из династии Карадинов. Как оно попало к нам, я не знаю. Уверена лишь в одном – и это не мои измышления, это тайна, которую бережно пронесли сквозь века, – только оно позволит мести свершиться!

«Мог Грифон порезаться о собственный кинжал? – спросила я себя. – Почему нет? Наточил – он ведь любит делать все сам, – попробовал пальцем остроту лезвия, вот и все… Уверена, он только засмеялся или выругался беззлобно, сунул палец в рот и продолжил свое дело. А как его вещи попали к потомкам Ивенны… Кто же знает?»

– Хорошо, что это не меч, – неуклюже пошутила я.

– Меч не сохранился, – ответила Идда без улыбки. – И доспехи тоже. От него почти ничего не осталось: корону присвоил первый Даррахейн, а других драгоценностей настоящий король не носил, или же их растащили еще в прежние времена. Не удивлюсь, если кинжал пришлось выкупать за большие деньги или выпрашивать, унижаясь…

«Кроме материнской подвески, Грифон носил перстень, – вспомнила я. – Массивный, очень грубый. У меня волосы за него зацепились, а Грифон извинился и сказал, что никогда его не снимает, потому что… фамильный, отец его носил, дед, прадед и еще много пра-пра… Его дзейлинцы тоже вернули. А и захотел бы снять, придется потрудиться: пока был маленьким, носил перстень на цепочке, чтобы не потерять, потом он стал впору, а теперь застревает на пальце – Грифон сильно перерос отца. Даже мыло не поможет, только колдовство, но не пользоваться же им по пустякам? Наверно, Грифона с этим перстнем и похоронили… если и впрямь не сняли с мертвого… И если у него есть могила, а не пустой каменный ящик, как у его матери и братьев».

Я невольно прикусила губу, не желая представлять этого, вслух же предположила:

– Может, Даррахейн подарил его вашему предку в знак… как бы это сказать… расположения?