Тайна тринадцатого апостола

— Достойный прелат, ему можно доверять.

— Он известил меня, что монах отец Нил, о котором мы уже говорили, похитил в закрытой для него библиотеке книгу сомнительного содержания.

Кальфо ограничился тем, что поднял брови то ли недоуменно, то ли вопросительно.

— Он только что прислал по факсу некоторые личные записи отца Нила, и они очень встревожили меня. Судя по всему, этот монах вполне способен приблизиться к разгадке тайны, столь ревностно хранимой нашей святой церковью и вашим Союзом Святого Пия V.

— Вы думаете, он вступил на опасный путь?

— Пока не знаю. Но он был очень близок к отцу Андрею, который весьма далеко продвинулся по запретной стезе. Вы знаете, о чем речь, под вопросом само существование католической церкви. Нужно выяснить, что известно отцу Нилу. Что вы можете предложить?

Кальфо, самодовольно улыбнувшись, слегка откинулся назад, вытащил из складок сутаны конверт и протянул его кардиналу.

— Если вашему преосвященству угодно взглянуть… После нашего прошлого разговора об отце Ниле я попросил моих братьев по Союзу провести двойное расследование. Здесь результат, а возможно, и ответ на ваш вопрос.

Катцингер вынул из конверта две папки с отметкой «Конфиденциально».

— Посмотрите первую папку… Там есть сведения о том, что отец Нил блестяще учился в бенедиктинском университете в Риме. И он… — как бы сказать? — идеалист, для себя лично ему ничего не нужно. Он строго соблюдает устав, вся его жизнь проходит в ученых занятиях и молитве.

Оглядев его поверх очков, Катцингер произнес:

— Мой дорогой Кальфо, не мне вам объяснять, что нет никого опаснее идеалистов. И Арий, и Савонарола, и Лютер тоже были идеалистами. Добрый сын церкви верует в ее догмы, не подвергая их анализу. Всякий же иной идеал может оказаться до крайности вредоносным.

— Да, ваше преосвященство, — поспешно согласился Кальфо. — Но я продолжаю. Во время своей учебы в Риме он подружился с американским бенедиктинцем Рембертом Лиландом.

— Постойте-постойте! Наш Лиланд? Вот это уже интересно!

— Действительно, это именно он, монсеньор Лиланд. Я поднял и его досье — оно здесь, во второй папке. Он прежде всего музыкант и лишь потом — монах кентуккийского аббатства Святой Марии, где есть своя музыкальная академия. Его избрали настоятелем монастыря. Но после нескольких случаев, когда он занял спорную позицию…

— Дальнейшее мне известно, я тогда уже был префектом Конгрегации. Лиланд получил сан епископа in partibus [8], после чего был отправлен в Рим из соображений promoveatur ut amoveatur [9]. Нет, он не был опасен, он всего лишь музыкант — и этим все сказано! Но надо было погасить скандал, который чуть не разразился из-за его публичных заявлений по поводу женатых священников. Он теперь где-то состоит минутантом, не так ли?

— В Секретариате по связям с евреями; после Рима он два года провел в Израиле, где музыке учился куда усерднее, чем ивриту. Этот Лиланд, кажется, отличный пианист.

— И что?

Кальфо посмотрел на собеседника снисходительно.

— Как, ваше преосвященство Eminenza, неужели вы не понимаете?

Кардинал не курит и не пьет, поэтому Кальфо подавил отчаянное желание закурить сигару, спрятанную во внутреннем кармане. Вообще-то, он мог бы себе это позволить, ведь Союз Святого Пия V располагал солидным досье на кардинала, и ректор мог ни в чем себе не отказывать.

— Пока отец Нил остается в Сен-Мартене, мы не узнаем, что у него на уме. Надо, чтобы он приехал сюда, в Рим. Однако, ваше преосвященство, совершенно ясно, что он не станет откровенничать ни в моем кабинете, ни в вашем. Но если устроить ему под каким-либо предлогом встречу с его другом Лиландом и дать им время наговориться от души… Оставшись вдвоем, артист и мистик быстро найдут общий язык.

— И каким же будет этот предлог?

— Лиланд интересуется старинной музыкой, она его занимает куда больше, чем еврейские дела. А мы намекнем, что ему нужна помощь специалиста по древним текстам.

— И вы считаете, что он… пойдет на сотрудничество?

— Это мое дело. Вы же знаете: он у нас в руках никуда от нас не денется.

Оба помолчали. Катцингер раздумывал. «Кальфо — неаполитанец. Сложные интриги — его стихия. Пожалуй, это неплохая мысль».

— Монсеньор, я вам предоставляю карт-бланш. Найдите повод вызвать сюда этого Джеймса Бонд в сутане. И устройте так, чтобы он разговорился.

Когда Кальфо покидал кабинет шефа Конгрегации, мысленно он уже представлял себе толстый ковер из зеленых купюр, что потекут к нему в замок Сан-Анжело. Катцингеру кажется, что у него все под контролем, но кардинал не знает главного. И лишь ему, Алессандро Кальфо, бедному маленькому человеку, ставшему ректором Союза Свято го Пия V, известно все.

Он один знает, что делать. И он справится, даже если придется действовать методами, за которые XIV веке тамплиеров заживо сжигали на кострах.

Сами того не зная, Филипп Красивый и Ногаре тогда спасли Запад. А сегодня эта грозная мисси; ложится на Союз Святого Пия V.

31

Иерусалим, год 48

— Спасибо, что пришел так быстро, Иаков.