Тайна трёх государей

– Закон всемирного тяготения и вообще любой фундаментальный закон един для всех – христиан, мусульман, иудеев, гностиков, агностиков, атеистов… Для всех без исключения. Вот что такое Тора.

– Интересно, – сказал Псурцев, выпуская в сторону собеседника струю дыма, – как вам с вашим цинизмом удалось добраться до самой вершины в древнем христианском ордене? Настоящий подвиг разведчика. Возглавлять религиозную организацию без капли веры…

– Э-э, нет, генерал! – Иерофант подался вперёд. – Давайте начистоту. Вы тоже не больно-то верите в идеалы, которым официально служите столько лет. Можно сколько угодно говорить о высоком, но жить-то приходится на земле. Всё те же ножницы между Абсолютом и Хаосом. Поэтому вчера вы с коллегами били буржуев и строили коммунизм, а сегодня ворочаете миллиардами. Вчера вы сажали попов, а сегодня впереди всех в церкви со свечкой стоите.

– А кроме того, не надо путать веру и религию, – продолжал розенкрейцер. – С верой человек появляется на свет. Это врождённое понимание того, как устроен мир. Ощущение своим нутром незыблемых основ бытия. Если вы вдруг потеряли веру – всегда можно заново убедиться: зажигалка падает, если её отпустить; вода мокрая, солнце восходит на востоке… Это законы свыше, которые никакой президент или парламент никаким указом не отменит и которые существуют для всех без исключения. Как можно не верить в очевидное? А религия – это идеология и обряды. Манипуляция верующими. Использование веры для извлечения прикладной пользы. В конечном итоге религия – это бизнес.

Иерофант оседлал своего конька. Псурцев спокойно курил, давая гостю выговориться. Тот всё ещё был ему нужен, и генерал привык терпеть – к тому же в рассказах Иерофанта временами проскакивали полезные мысли.

– Вера едина, как един мир, в котором мы живём, а религии разные, – рассуждал гость. – Возьмите верующих иудеев – что им делить? Одна кровь, одни заповеди, одна история… Но есть хасиды, а есть миснагеды, и никогда они между собой не договорятся. Будет возможность – глотки друг другу порвут. Среди мусульман есть сунниты, а есть шииты и алавиты, у них то же самое. Да зачем далеко ходить? В России православные когда-то были заодно, а потом рассорились: двумя пальцами надо креститься или тремя. Хотя о чём спор, если Иисус вообще никак не крестился и никого этому не учил? Стали братья-христиане друг друга огнём жечь и на куски рубить. Как это возможно, если те и другие уверяют, что Бог есть любовь?

– То ли дело математики! – говорил Иерофант. – Все живут в мире и все пользуются единым языком. Знак плюс – для всех математиков плюс, минус – для всех минус, и так далее – знак равенства, квадратный корень, интеграл, число пи… На едином языке единым образом описываются единые для всех законы. И всем всё понятно. Дважды два у всех четыре. А если разделить математику на шиитскую и суннитскую или на католическую и православную, что тогда получится?

– Вам виднее, у вас фантазия побогаче, – заметил Псурцев и положил сигару на край пепельницы, выдолбленной в уральском камне. – Кстати, о математике. Американку эти ребята отпустили, хотя могли спрятать, как Мунина. Скорее всего, интереса для них она не представляет. Мы тоже пока её трогать не будем, чтобы не вызвать нежелательного резонанса. Будем просто присматривать: эта дамочка остаётся в городе, чтобы участвовать в семинаре.

– Пусть участвует, – безразлично согласился Иерофант. – Надо, чтобы она не уехала и была под рукой, если что. Меня в первую очередь интересует работа Мунина. Для начала надо убедиться в целостности массива данных и понять, почему сегодня нам его запросто отдают, если вчера за него убивали.

– Сегодня его отдают вашим людям, а вчера убили моих, – уточнил генерал. – То есть они не возражают против того, чтобы материалы попали к вам, но охраняют их именно от нас.

– Если так, тем более надо понять – почему. И что могло произойти за эти сутки. Возможно, из папки изъяли что-то важное, или подменили, или пытаются нас как-то ещё с толку сбить. Это мы выясним.

– Выясняйте, – Псурцев снова взялся за сигару. – А мы постараемся в ближайшее время доставить вам автора собственной персоной.

– Сделайте одолжение, – Иерофант склонил голову в капюшоне.

19. Разведка боем

Салтаханов зевнул так, что хрустнула челюсть.

Уже понятно: пока эта эпопея не закончится, спать он будет мало. Главное – не уснуть за рулём.

В изучении видеозаписей пришлось полночи провести в Академии. Салтаханов только освоился и успел немного разобраться с камерами наблюдения на Кирочной, когда выяснилось, что Мунина и его прикрытие снова упустили – вместе с американкой. Взбешённый Псурцев материл всех без разбора и отправил Салтаханова в торговый центр.