Тайна трёх колец

Его глаза остекленели и затуманились. В них отражался яркий свет утреннего неба. Старый австралиец умер.

– Прощай, Босс, – прошептала Гизмо, – мы тебя никогда не забудем.

Они похоронили Босса под высоким крепким деревом, на месте, откуда было видно реку. Так поступили бы вожаки его стаи, если бы были здесь. Но их не было. Так что собакам пришлось самим совершить погребение.

Далматины выкопали большую яму, потом все собаки вместе, работая носами, столкнули туда тело Босса и стали засыпать землёй, пока оно не скрылось целиком, чтобы старый пёс мог покоиться с миром.

С согласия Капитана Макс положил капитанскую шапочку поверх могильного холмика. Там она и стояла, когда собаки бросили на могилу друга последний взгляд.

Глава 24 Всегда смотри вперёд

Макс спал.

Он плыл в маленькой лодке, которую уже давно потерял.

Лежал на боку и смотрел в небо. Лодка под ним подскакивала и покачивалась, слух ласкал звонкое бормотание спокойного потока. Над головой, перекликаясь, порхали птицы, разноцветные, как радуга.

«Птицы из зоопарка, – подумал пёс. – Как хорошо, что они такие счастливые. Приятные у них голоса».

По голубому полотну неба неспешно скользили кудрявые облака. Они меняли очертания, принимая знакомые формы: толстая свинья с задранным кверху пятачком, слон размером с гору, трубящий хоботом. Между ними плавали облачка помельче: вот горилла гонится по небу за хохочущей гиеной, а за ними с хихиканьем скачут две красные панды.

Облака расступились, и появилось солнце – одно-единственное. Макс, конечно, не мог смотреть на него. Однако наслаждался теплом, подставляя под лучи золотистую шерсть.

«Макс», – эхом прозвучало у него голове.

Макс повернул голову. На корме сидели на красных плюшевых подушках две собаки. Одна – старая чёрная лабрадорша с мудрыми добрыми глазами и золотистым ошейником. Вторая – трёхцветная австралийская овчарка, старая и усталая. Несмотря на измождённый вид, овчарка улыбалась Максу.

Пёс с дикой радостью застучал хвостом по деревянному днищу лодки.

– Привет, Мадам. Привет, Босс, – сказал он. – Как вам прогулка?

Мадам взглянула на Босса, тот встретился с ней глазами. Ни он, ни она не раскрыли челюсти, чтобы заговорить, но их слова всё равно проникли в голову Макса.

«Со мной всё хорошо, сынок», – произнёс голос Босса.

«Мы пережили тьму, – добавила Мадам, – и сделали это не хуже других. И мы теперь как огурчики».

– Ммм, – промычал Макс, – приятно это слышать.

Закрыв глаза, он растянулся на дне лодки, потом перевернулся на спину и подставил живот солнцу.

«Твоё путешествие ещё не закончилось, Макс», – сказала Мадам.

– Но я устал, – отозвался он, – я хочу ещё немного отдохнуть. С хорошими животными, с моими друзьями, и так уже случилось много плохого. Я пока не готов к продолжению. Пока.

Босс хмыкнул: «Ну, поспи, сынок. Ты заслужил это. Но не забудь посмотреть вперёд».

Макс заморгал и открыл глаза, потом поднялся на четыре лапы. Крутанулся и встал мордой к носу лодки.

Впереди него, на спокойных водах реки, которая лениво вилась между ярко-зелёными деревьями, плыла ещё одна лодка. На её корме сидела женщина с белыми волосами, она нагнулась и погладила какую-то собаку – Макс не мог её разглядеть. С двух сторон от женщины сидели Крепыш и Гизмо, они с обожанием взирали на неё широко раскрытыми глазами.

– Привет! – гавкнул Макс и снова завилял хвостом.

Женщина оглянулась. Заметив Макса, она тепло улыбнулась ему, отчего бледная кожа в уголках её глаз и губ собралась мелкими морщинками. Потом незнакомка подняла руку и дружелюбно махнула ею. По бокам от женщины парили в воздухе два пластиковых оранжевых диска, перечёркнутые наискось крестами.

На шее у женщины что-то поблёскивало. Золотая цепочка с таким же символом из трёх колец, какой носила на ошейнике Мадам.

Эта женщина – вожак стаи Мадам Кюри, припомнил Макс. Та, кто поможет ему отыскать свою семью. Она казалась точно такой же, как на фотографии, даже пряди, выбившиеся из неплотно свёрнутого узла волос, были ровно такие же. Диски – это, должно быть, маячки, о которых говорила Гертруда.

А невидимая собака, которая сидела у ног женщины и которую та с такой нежностью гладила, – потерянная любовь Босса, Белл. Макс сам точно не знал, как он понял это. Он просто знал, и всё тут.

Русло реки сделало поворот. Женщина, Крепыш, Гизмо и невидимая Белл скрылись за нависшими над водой длинными ветвями плакучей ивы. Макс обернулся. Мадам и Босс так и сидели, словно живые и здоровые, на плюшевых подушках.

– А что будет с вами? – спросил пёс. – Иногда во сне я вижу тьму. Я не хочу, чтобы она принесла вред кому-нибудь.

«Не волнуйся о нас», – прозвучал голос Мадам, и она улыбнулась Максу.

«Всегда смотри вперёд», – сказал Босс.