Тайна царствия

– Я не умею красиво лгать, даже если бы и захотела. Всю жизнь я страдала скупостью, потому что хотела иметь побольше денег и имущества, ограничивала себя в еде, питаясь лишь самым необходимым. Когда все отправились взглянуть на нового пророка, я, надеясь заполучить что-нибудь бесплатно, последовала за ними. Я слушала его проповеди, не понимая в них ни слова. Затем он начал разговаривать с людьми и, оказавшись недалеко от меня, сказал: «Берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от его имения». Это было на берегу озера. По правде говоря, мне показалось, что он знает меня и хотел привести в пример мою скупость, но затем он стал рассказывать о богатом человеке, земли которого принесли богатый урожай и который решил сломать свои житницы и построить большие, чтобы сложить туда весь хлеб и все добро свое, дабы затем долгие годы отдыхать и радоваться жизни. Но Бог сказал ему: «Безумный! В сию же ночь душу твою возьмут у тебя. Кому же достанется то, что ты заготовил?»

Она глубоко вздохнула и продолжила:

– Рассердившись на него, я вернулась домой. Однако мне никак не удавалось забыть его слова, понемногу разраставшиеся во мне, как болезненная опухоль. И тогда я опять пошла его послушать. Он говорил о птицах, которых питает Бог, и о цветах, которые не трудятся и не прядут. Своим ученикам он запретил заботиться о еде и питье и приказал искать прежде всего Царствие Божие, а все остальное приложится само собой, Тогда, несмотря на то что мне рассказывали, будто он накормил огромную толпу двумя хлебами и несколькими рыбами, мне стало жаль его, потому что невозможно творить подобные чудеса! Не имея ни малейшего желания раздавать свое имущество бедным, потому что они ленивы и не умеют вести дела, я продала вытканные мной ткани, оставила свои поля на попечение других людей и последовала за ним, Я собиралась помогать ему и его ученикам, до тех пор пока не истощится мое богатство. Мне казалось, что этот творивший чудеса человек сам скоро умрет с голоду, если его не накормить. Были и другие женщины, поступившие точно так же из жалости к нему, потому что в жизни он был совершенно не практичен.

При воспоминании о своем пребывании рядом с Иисусом Сусанна опять вздохнула.

– Я вовсе не собираюсь говорить о нем плохо и рассказываю все это лишь затем, чтобы показать, что он совершенно не разбирался в земных делах, и поэтому такие женщины, как я, заботились о нем, А его ученики иногда занимались рыбной ловлей, чтобы заработать немного денег. В Назарете поговаривали, будто он был никудышным плотником, несмотря на то что унаследовал это ремесло от отца: он мог смастерить ярмо для упряжки волов или плуг, но никогда не сумел бы сделать колесо. Кроме того, он был слишком доверчив: он доверил общие деньги падкому до них Иуде Искариоту, который, несомненно, прикарманивал часть из них, что было видно по его глазам. Я вовсе не хочу сказать, что понимала все из его поучений, смысл которых был не всегда доступен даже его ученикам, однако рядом с ним было хорошо, и поэтому я не вернулась домой, хотя часто испытывала такое желание: сам того не замечая и безо всякой видимой причины, он часто вызывал гнев праведников, и, кроме того, мне трудно было сносить присутствие рядом с ним таких женщин, как Мария из Магдалы, которая прежде занималась продажей голубей.

Мария прервала ее:

– Мария из Магдалы – очень набожная женщина и знает побольше тебя, старой неотесанной крестьянки в рубище!

– Раз ты ее защищаешь, сразу видно, к каким женщинам ты принадлежишь, и понятно, почему тебе нравится спать каждую ночь в объятиях этого римлянина, – со злостью ответила Сусанна. – То, что я – старая неотесанная крестьянка – верно, однако эти руки умеют прясть, ткать, печь хлеб, готовить пищу, содержать дом в чистоте; я никогда не боялась прикладывать их к плугу, потому что не привыкла бросать деньги на ветер и содержать ненужных мне работников, По правде говоря, для этого мира Иисус из Назарета был слишком добр, слишком доверчив и слишком неприспособлен: он творил чудеса, исцеляя больных, и не заботился о том, заслуживали они того или нет; достаточно было прикоснуться к его плащу любому человеку, чтобы беды тут же исчезали, он был похож на безрассудного ребенка, брошенного в этот предательский мир. Если бы он прислушался к разумному совету, то никогда бы не отправился в Иерусалим на Пасху. Однако он был упрям и думал, что знает все лучше других. И тогда случилось то, что случилось.

Теперь, когда уже ничего нельзя поправить, Сусанну охватило неистовое желание порицать некоторые поступки Иисуса, словно тот был непослушным ребенком. Однако воспоминания о нем вскоре заставили ее залиться слезами.