Тайна царствия

Я подумал, что на нормальных людей он должен производить впечатление человека, принадлежащего скорее к миру мертвых, чем живых. Я также обратил внимание на то, что он передвигался с трудом, словно конечности не полностью ему подчинялись. Любому постороннему, не знающему его историю, он, несомненно, показался бы странным.

Лазарь повел меня в обход тропы, ведущей в деревню, и обогнув холм, мы приблизились к высеченной в камнях могиле, откуда его вызвал назаретянин.

Дом, в котором Лазарь жил с сестрами, принадлежал богатому поместью. Пока мы шли, он показал мне двух ослов, которые паслись на лугу, виноградник, сад и даже домашних птиц, гребущихся в земле неподалеку от дома. Можно было подумать, что он хочет убедить меня, что я имею дело далеко не с нищими. Эта мирная картина была настолько осязаема и привлекательна, что с трудом верилось, будто идущий рядом человек воскрес из мертвых.

Однако теперь я понимал всю второстепенность истории о его воскресении; главным для меня было узнать, действительно ли Иисус из Назарета был Сыном Божьим и действительно ли он воскрес; и если да, то не могло быть сомнений в воскресении Лазаря. Вдруг я проследил за ходом своих мыслей и испытал небывалое удивление: неужели я – тот самый Марк, который некогда учился в Родосе, целыми ночами бродил по улицам Рима, обладал определенной репутацией, безумно любил чужую жену среди роз в Бэ, в Александрии после изучения пророчеств до самого утра предавался разгулу?

Неужели в меня вселился демон или я стал просто жертвой какой-то иудейской магии и теперь брожу здесь, по иудейской деревне, в покрытом пылью и пропитанном потом плаще, среди кудахтанья кур, в поисках свидетелей воскресения и других чудес, в поисках созданного человеком Бога, умершего и затем воскресшего, для того чтобы изменить этот мир? Конечно, если все обстоит именно так, мир не сможет оставаться прежним. Вслед за Лазарем я вошел в большую, погруженную в полумрак комнату, внизу были видны глиняные кувшины, мешки и кормушка для животных, а жилой этаж оказался довольно скудно обставленным. Лазарь позвал сестер, а меня провел к колодцу перед домом и предложил присесть. По крестьянскому обычаю женщины вышли с прикрытыми лицами и опущенными глазами.

– Вот мои сестры – Марфа и Мария. Можешь их обо всем расспросить, – сказал Лазарь и сразу же ушел прочь.

– Я попросил бы вас, – после приветствия сказал я, – рассказать мне о навещавшем вас раввине, который, насколько я слышал, воскресил вашего брата.

Женщины смутились и обменялись беглыми взглядами. Наконец старшая из них, Марфа, решилась заговорить.

– Он был Сыном Бога, – сказала она – Если хочешь, можешь позвать сюда других наших односельчан: все они были при том, как он приказал отвалить надгробный камень и крикнул нашему брату, чтобы тот вышел из могилы. И Лазарь появился – он был полностью завернут в саван, даже лицо его было покрыто плащаницей, от страха никто не мог сдвинуться с места. Но это был именно наш брат! Мы сняли с него саван и убедились, что он жив. Чуть позже он ел с нами в присутствии людей, которые с сомнением и беспокойством смотрели на него.

– В деревне есть еще один слепой, которому он вернул зрение, – добавила Мария – Хочешь с ним встретиться?

– Мне действительно говорили, что он излечивал больных и возвращал парализованным способность двигаться, – ответил я – Но их слишком много, и я не смогу поговорить со всеми. Расскажите лучше о его царстве? Что он говорил о нем?

– Он наперед знал, что умрет и как это случится, хоть мы этого и не понимали, – сказала Мария – Воскресив моего брата, он удалился в пустыню, вернулся же к нам за шесть дней до Пасхи. Пока он ел, я в знак любви омыла ему ноги ароматным маслом и вытерла их своими волосами. И тогда он сказал, что это омовение – приготовление к его погребению. Но мы с сестрой не могли понять, почему все должно произойти именно так и почему он должен умереть столь ужасной смертью.

– Да и как нам, простым женщинам, было его понять? – вмешалась Марфа – Говорят, что все произошло так, как было предсказано в пророчествах. Однако что толку в том, что они свершились. Возможно, это было необходимо для того, чтобы убедить мудрецов. Ведь только мужчины способны рассуждать, а мы, женщины, не получили подобного дара.

– А что он сам говорил о своем царстве? – настаивал я.

Марфа посмотрела на сестру:

– Мария, ты слушала его и можешь рассказать. Я могу объяснить, как делать хлеб, жарить мясо, собирать виноград и выдавливать из него вино, или же могу дать совет, как лучше всего обращаться с фиговыми деревьями, однако не знаю всего остального. Меня совершенно не нужно убеждать в том, что он был более чем обычный человек.

Хорошо поразмыслив, Мария наконец решилась начать:

– Ни один человек на земле никогда не говорил так, как он. Он излагал, как имеющий власть. Заявлял, что пришел для того, чтобы быть светом мира и чтобы никто из тех, кто верит в него, не оставался в темноте.

– А что такое свет и тьма? – с нетерпением переспросил я.