Тайна убийства Столыпина

Самое интересное, что в последующем случае интрига была такая же, как и в первом, — агент в театре должен был узнать злоумышленников и выдать их полиции.

Запись из серой тетради:

“Пролог к киевской трагедии, несомненно, сочинил Кулябко. Он стремился завоевать доверие Курлова и потому изобрёл покушение, которое, мол, готовится на Сухомлинова и самого Курлова. Этим он приблизился к начальству, став доверенным человеком. Именно этот пролог позже навёл Курлова на инсценировку, которую попытались повторить. Он уже знал, как можно написать трагедию...”

А Пётр Аркадьевич об информации Курлова не забыл.

На одном из докладов министра финансов он напомнил Коковцову о неблаговидной деятельности финансиста Афанасьева.

— Афанасьева следует наказать за соучастие в делах кадетской партии, — заметил Столыпин. — Помощь кадетам, выступающим против правительства, не позволяет ему оставаться в должности.

— У вас проверенные данные? — спросил Коковцов. — Лично у меня о нём иные сведения.

— Мне об этом сообщил Курлов, приехав из Киева. Он утверждает, что основательно разобрался в тамошних делах.

— Я не знаю, что утверждает Курлов, но Афанасьев надёжный человек для правительства и хороший финансист. Такими не разбрасываются.

Столыпин вздохнул, но просьбу свою повторил:

— Свидетельства Курлова убеждают меня в том, что Афанасьев действует против правительства. Я прошу вас принять моё решение к исполнению.

Но Афанасьев оставался в Киеве, с должности не уходил. Это, пожалуй, было первым недоразумением между Коковцовым и Столыпиным. Узнав, что Афанасьев по-прежнему не смещён, Пётр Аркадьевич спросил министра финансов о причинах. Коковцов, как и случалось обычно в таких случаях, нашёл причину неисполнения решения премьер-министра, она состояла в том, что он никак не мог подыскать Афанасьеву подходящее место.

Но “хитрый лис” не забывал напоминать об этом Столыпину. Возможно, его не столько беспокоила судьба киевского сторонника кадетов, сколько своя собственная. Одна затронутая в разговоре тема позволяла затронуть и другую.

— Я про вас не забыл, — говорил Столыпин Курлову, когда тот напоминал об Афанасьеве. — Я помню...

И, действительно, помнил. Но вот когда эсеры убили генерала фон дер Лауница и должность столичного градоначальника наконец освободилась, Курлову, так жаждавшему её, она не досталась.

Столыпин разъяснил ему причину письменно:

“На этот раз неисполнение обещания от меня не зависело. Когда я доложил об этом государю императору и представил ему соответствующий письменный доклад, государь ответил мне, что он не желает, чтобы Курлов был убит через несколько дней, потому оставляет за собой право устроить ему другое служебное положение”.

Оставалось ждать и верить, что оно будет достойным.

Но Курлов страшно обиделся на Петра Аркадьевича, потому что последующее его назначение совсем не вписывалось в планы, которые он так красиво себе рисовал. Карьера его застопорилась.

Правда, после Киева Курлову временно доверили управлять Департаментом полиции, — директор М.И. Трусевич уезжал в отпуск, и министр поручил Петру Григорьевичу в его отсутствие управлять делами департамента. Казалось, после этого он получит хорошую должность, о которой мечтал.

Но вышло иначе. Так бывает часто: рассчитываешь на одно, а получаешь другое.

Из воспоминаний П.Г. Курлова:

“Моя служба в Департаменте полиции закончилась при тяжких обстоятельствах. В ноябре я как-то засиделся в департаменте, благодаря большому количеству дел. Около семи часов вечера в моём кабинете раздался звонок телефона, — я узнал голос М.И. Трусевича, который сообщил мне, что полчаса тому назад тяжело ранен в помещении главного тюремного управления его начальник А.М. Максимовский, и просил отправиться немедленно на место преступления совместно с заведующим особым отделом А.Т. Васильевым, который тоже ещё находился в департаменте полиции, и разобраться в происшедшем террористическом акте. Мы сейчас же поехали в главное тюремное управление...”

Когда они приехали, Максимовского уже увезли в больницу, где он и скончался.

В помещении тюремного управления уже находились срочно вызванные министр юстиции И.Т. Щегловитов, прокурор Петербургской судебной палаты Г.К. Камышанский, помощник начальника Петербургского охранного отделения подполковник И.Н. Астафьев, чины прокурорского надзора, следственной власти.

Картина теракта была, как всегда, проста. В тюремное управление пришла женщина, просившая приёма. Максимовский был занят, и посетительницу попросили подождать. Ждала она в приёмной комнате. Как только Максимовский появился на пороге своего кабинета, неизвестная, достав оружие, несколько раз выстрелила в него из браунинга. Бросившись к окну, она попыталась выбросить браунинг на улицу, но её успел схватить за руку начальник тюрьмы, сопровождавший Максимовского.

Когда Курлов вошёл в кабинет помощника начальника Главного тюремного управления, неизвестная стояла, опершись на стол.

— Как ваша фамилия? — задал первый вопрос Курлов.

— Устанавливать личности — это дело властей, — вызывающе ответила женщина.