Тайна убитой актрисы [сборник]

– Я тебя слушаю, Валет, и диву даюсь, – пристально посмотрел на него Гуров. – Ты прямо отец родной. Так за всех переживаешь, обо всех печешься. Какая твоя корысть в этом? Или тебя смотрящим в городе поставили?

– Есть определенное влияние у меня, есть, – скромно признался Валет, – чего уж тут скрывать. И за добрые слова спасибо, Лев Иванович. Что сказал, будто я обо всех как отец родной пекусь.

Вот болтун, подумал Лев. Каким Валет всегда был, таким и до старости остался. А хитрый, гад. Ни в чем прямо не признался, все намеками и недомолвками. Значит, за городом он здесь следит, значит, высоко взлетел Валет нынче. А еще научился на старости лет язвить с добрейшим лицом и ласковыми интонациями. Скользкий, как угорь!

– Ладно, давай ближе к делу, – сухо произнес он. – Зачем ты влез в это дело? Почему такой мелочовкой занялся сам, сюда приехал, передо мной засветился?

– А затем, Лев Иванович… – Голос Валета стал глухим и недовольным, как будто старый вор перестал играть и снова стал самим собой. – Затем, что с меня спросят, как я такое допустил, что полиция и уголовка начали чистку в городе, много нужных людей загребли, да в изоляторах по камерам заперли. И стрельба мне в городе меж своими не нужна. С меня спросят. Мне, Лев Иванович, мир в городе нужен. Тишина и покой!

– Ночной мэр Новосибирска озабочен покоем, – кивнул Гуров. – Ладно, я все понял. Можешь на мой последний язвительный выпад не отвечать. Человека, который Батону съездил по физиономии, искать больше не будут? Он в безопасности?

– Не тронут, обещаю, – подтвердил Валет. – Батон уже наказан. Сдам я его вам, можете привлекать за что найдете. И на зоне ему чуток мозги вправят за его горячность и поспешность. Это уж не ваша забота. Я главное пришел сказать: войны не надо. Дело ведь пустяковое.

– Хорошо, Валет. Я тоже против войны в городе. Обещаю, что тот, кто нарушил закон, пойдет под суд, а суд уже решит степень вины каждого. Моя работа искать преступников, остальное делают следователь и суд. Против тебя ничего пока нет, а наш разговор – это оперативная информация. Я имею право ни с кем ею не делиться. Тогда скажи мне, Валет, раз уж у нас пошел такой доверительный разговор, кто убил человека в элитном поселке Матвеево?

– В Матвееве? – Валет задумался. – Нет, не слыхал о таком. Это не наши.

– Может, все же кто из ваших? Там дома богатые, много чего можно украсть.

– Туда лезть – себе дороже, – покачал Валет головой. – Есть места и попроще. Нет, наши не полезут. Или залетные, но я бы о них знал, или… даже не знаю, что предположить.

– Ладно, другой вопрос. Только учти, Валет, что я не люблю отрицательных ответов и отговорок, что ничего не знаю, не слышал, не видел. Думай хорошенько, когда отвечаешь. К тебе приходил кто-нибудь с «заказом»? Может быть, кто-то киллера искал грамотного?

Валет стоял, опираясь на свою трость, и молчал, глядя в землю. Гуров нахмурился. Неужели замкнулся старый вор, не захочет больше разговаривать? Можно, конечно, и в камеру его, но только это не шестерка последняя, кого можно запугать, на кого можно надавить. Этот тип еще и адвокатов привлечет. Деньги у него есть. С таким непросто!

– А вот это было, – тихо сказал Валет, не поднимая головы.

Глава 7

Увидев Орлова в парадной генеральской форме на экране планшета, Крячко расплылся в улыбке. Петр Николаевич нахмурился и стал стягивать китель.

– Что ты на меня так таращишься? – проворчал он.

– Ничего, – невозмутимо парировал Крячко. – Тебе форма очень идет. Знаешь, ты в ней, да еще в парадной, похож на…

– Да на мероприятии я был, на торжественном! – отмахнулся Орлов. – Должность у меня такая, что обязан бывать.

– Слушай, мне одна женщина говорила про тебя, что ты…

– Бабник, – перебил генерал, с сожалением глядя на Стаса. – И клейма на тебе ставить уже негде.

– А вот это уже инсинуации, товарищ генерал, – рассмеялся Крячко. – Мне однажды попалось на глаза интересное высказывание знаменитого ученого Стивена Хокинга. «Главный враг знания не невежество, а иллюзия знания». Вот ты сейчас как раз продемонстрировал это, Петр. Тебе кажется, что ты знаешь обо мне как о бабнике, но это лишь иллюзия, которая закрепилась в твоем мозгу благодаря усилиям недоброжелателей и завистников. Ведь посуди…

– Стивен Хокинг, между прочим, говорил о мироздании, о познании мира, а не о твоих наклонностях, Станислав! – парировал Орлов.

– Пардон! – поднял руку Крячко. – А тебе не кажется, что мир каждого человека и есть… Хм, ладно, вот вернемся и обсудим это мое изящное рассуждение!

Гуров терпеливо ждал, пока старый друг закончит балагурить. Останавливать Крячко бесполезно, да он и сам всегда прекрасно знает, когда можно снимать напряжение своими шуточками, а когда надо прекращать и возвращаться к серьезным делам. Орлов повесил китель на стойку рядом с креслом и с улыбкой посмотрел на оперативников:

– Одичали вы там. Крячко вон уже про физиков шутить начал. Начитанный. Ну, что у вас нового? Дала что-то зацепка с бывшим мужем Загородневой?