Тайна убитой актрисы [сборник]

Двухместный номер, забронированный для них управлением, сыщикам в общем понравился. Кровати были аккуратно застелены, душ исправно работал, давал горячую воду, а в шкафчике имелся чайник. Пока Гуров принимал душ, Крячко заварил чай и соорудил стопку бутербродов из продуктов, которые сыщики захватили с собой из Москвы. Затем он сам помылся, и друзья сели ужинать.

– Ну и какое впечатление у тебя сложилось об этом деле? – спросил Крячко, когда покончил с первым бутербродом. – Оно и вправду такое сложное, как тебе Орлов говорил?

– Да, мне кажется, что дело это непростое, – ответил Гуров. – Помучиться нам с ним придется основательно. Главное, что меня смущает, – отсутствие мотива. Во всяком случае, явного, понятного.

– А мне кажется, что мотив тут как раз вполне понятен. Это деньги, – заявил Крячко. – Ты заметил, как этот Иннокентий замялся, когда ты спросил, нет ли в доме еще чего-то ценного? Скорее всего, у них что-то такое имеется, только он говорить об этом не хочет.

– Возможно, он не хочет говорить по двум причинам, – сказал Гуров. – Во-первых, это «что-то» имеется не у них, а только у него.

– Ты хочешь сказать, что у него был источник доходов, о котором жена не знала?

– Именно так. Во-вторых, этот источник не вполне законный или даже совсем незаконный. Надо нам побольше узнать об этом Иннокентии. Наши местные коллеги на него сразу навалились, думали повесить на мужа убийство жены. Когда с этим ничего не вышло, они перестали им интересоваться. А напрасно. Иннокентий, как мне кажется, человек непростой. Возможно, тайна гибели Елены как-то связана с его второй жизнью.

– Ты, наверное, хочешь, чтобы этой второй жизнью господина Прокофьева занялся я? – спросил Крячко.

– Ты ужасно догадлив. Я хочу, чтобы ты собрал как можно больше сведений об этом бизнес-тренере. Может, и всплывет что-то интересное.

– Ладно, мотив – это главная причина твоего смущения, – сказал Крячко. – А еще что заставляет тебя не спать по ночам?

– Меня ничто не заставляет плохо спать, – заявил Лев Иванович. – Ты же знаешь, что, какие бы загадки жизнь ни подбрасывала, какая бы опасность мне ни угрожала, я сплю всегда крепко. А вот задуматься меня кое-что заставляет. Кроме отсутствия явного мотива, меня смущает странный набор качеств этого неизвестного убийцы. Вот смотри: он умело и быстро вскрывает замок квартиры Прокофьевых, вполне квалифицированно, как я заметил, проводит обыск в квартире, жестоко пытает Елену Прокофьеву, стремясь добиться от нее сведений, необходимых ему. Не получив их, этот субъект убивает свою жертву, потом скрывается, избежав встречи с двумя свидетелями. Все это указывает на очень опытного и свирепого грабителя, явного рецидивиста. Но я уже спрашивал майора Проценко. Он сообщил мне, что они проверили всех убийц, проживающих после отсидки в Заозерской области. Ни один из них вроде бы не причастен к гибели Елены.

– Этот факт надо бы еще проверить, – заявил было Крячко, но Гуров предупреждающе поднял руку и продолжил:

– Погоди! Я еще не все сказал. Я о другом речь веду. Перед нами вроде бы опытный уголовник. Но этот субъект устроил настоящий погром на даче Прокофьевых. Он зачем-то взял с собой какую-то поношенную куртку, а из квартиры унес не слишком ценные предметы, всего на двадцать тысяч рублей. Это почерк вовсе не бывалого налетчика, бандита со стажем, а новичка, начинающего грабителя. Это человек жадный, падкий на добычу, поэтому берет все, что под руку попадется. Так кто же он, этот мистер Икс?

– А может, их было двое? – высказал предположение Крячко.

– Интересная мысль, – произнес Гуров. – Вот и я так подумал. Интуиция мне подсказывает, что перед нами все же один человек, просто попавший в необычные обстоятельства. Но она тоже иногда ошибается, хотя и редко.

– Так какой же вывод ты делаешь из этих сомнений и умозаключений? – спросил Крячко.

– Никакого особого вывода я не делаю, – отвечал Гуров. – Наш план остается прежним. Наши заозерские коллеги пусть ищут свидетелей на месте убийства. Ты займешься мужем убитой актрисы, постараешься проникнуть в его тайну, если такая имеется. А я познакомлюсь с коллегами Елены, людьми театра.

– Да, себе ты выбрал самое увлекательное дело, – заметил Крячко.

На следующее утро Гуров подошел к театру, вспомнил эти слова своего друга и невольно усмехнулся. Сам он никогда не делил занятия в ходе расследования на увлекательные и скучные. Для него представляло интерес и было увлекательным все, что продвигало расследование вперед.

Строгая дама, сидевшая у входа, поинтересовалась у сыщика, кто он такой и с какой целью в столь ранний час явился в театр. Гуров показал ей свое удостоверение и объяснил, что должен побеседовать с главным режиссером театра Аркадием Саморуковым, а также с коллегами погибшей актрисы.

Дама сразу стала сама любезность, мило улыбнулась и сказала:

– К сожалению, с Аркадием Львовичем вам сейчас поговорить не удастся. Он еще не прибыл в театр.

– Но кто-то, наверное, есть на месте? – спросил сыщик.