Тайна убитой актрисы [сборник]

– Да, кое-что было. Телевизор там стоит довольно новый, ноутбук есть, посуда вполне приличная. Лена была очень неравнодушна к хорошим вещам, хотела, чтобы у нас все было красивое, лучшего качества. Так вот, ничего этого грабители не взяли, даже не разбили. Ведь иногда в дачные домики забираются не они, а бомжи или мальчишки. Одни хотят переночевать, вещами разжиться, а другие – из озорства. Нам знакомые много таких историй рассказывали. Такие визитеры почти всегда при этом многое портят, разбивают, иногда могут и всю дачу сжечь. А тут ничего подобного.

– Вы спрашивали соседей, сторожей? – полюбопытствовал Крячко. – Может, кто-то видел кого-то подозрительного?

– Да, мы ближних соседей спросили, – сказал Иннокентий. – Но они вроде никого не видели. Только дядя Толя – он за два участка от нас живет, летом с дачи не уезжает, все время там находится – сказал, что видел какого-то незнакомого мужика, который проходил по нашей улице. Но у нас часто такое случается. Люди туда-сюда бродят, предлагают ремонт разного вида, навоз продают, песок. Так что он на этого мужика особого внимания не обратил.

– А заявление в полицию вы, значит, подавать не стали? – спросил лейтенант Козлов, в голосе которого слышался явный упрек.

– Зачем же мы стали бы подавать заявление? Да у нас его и не приняли бы. Ведь ничего не пропало, ущерба нет. Зачем же искать того типа, который к нам залез?

– Может, у вас на даче все же было что-то ценное, что искал вор, – предположил Гуров, – но так и не нашел?

Однако Иннокентий решительно помотал головой и проговорил:

– Нет, такого у нас на даче не было. Ничего дороже посуды и телевизора.

– Вы сказали, что это было в конце августа, – напомнил Иннокентию Крячко. – Значит, совсем недавно?

– Ну да, получается, что две… нет, три недели назад, – отвечал хозяин квартиры.

– А дома у вас есть что-то ценное? – продолжал интересоваться Гуров. – Что здесь мог искать грабитель?

На этот раз перед ответом Иннокентия случилась заминка. Она была совсем маленькая, но Гуров ее все же заметил.

Потом Прокофьев сказал:

– Нет, дома тоже нет ничего особенно ценного. Я уже говорил, кое-что у нас пропало, вор кое-чем поживился. Но эти вещи не представляют большой ценности. Я уже называл сумму. Все украденное стоит около двадцати тысяч рублей.

– Понятно, – медленно произнес Гуров. – Как я понял, детей у вас с Еленой не было?

– Нет, детей не было, – глухо произнес Иннокентий. – Мы думали об этом, хотели детей, но чуть позже.

– Скажите, а у вашей жены было много подруг, друзей?

Прокофьев пожал плечами и проговорил:

– Актеры – люди общительные. Считается, что все люди театра – друзья. Это, конечно, не так. Но у Лены были подруги, с которыми она встречалась чаще, чем с другими женщинами.

– Вы можете их назвать?

– Да, конечно. Лучшая подруга – это Наташа Колесова. Она музыкант, играет в филармонии, а также в оркестре театра. Затем Настя Плакина… хотя нет, она вышла замуж, теперь Веретенникова. Тоже довольно успешная актриса, но, конечно, не такая известная, как моя Лена.

– Я понял. Это все?

– Нет, есть еще Оля Мерцлина. Она работает в театре, но не актриса, а художник. На мой взгляд, очень талантливый.

– У вас есть телефоны этих девушек?

– Только Наташи. Ведь она была самым близким Лене человеком, часто бывала у нас в доме. Номеров Насти и Оли у меня нет.

– Я думаю, мы их найдем в аппарате, принадлежавшем Елене Анатольевне, – подал голос лейтенант Козлов.

– Хорошо, – сказал Гуров и спросил: – А друзей-мужчин у вашей супруги, значит, не было?

– Наличие таковых выглядело бы, в общем, немного странно, – протянул Иннокентий. – Впрочем, у Лены были хорошие отношения с главным режиссером театра Саморуковым. Он у нас и дома бывал. Но называть его ее другом я бы не стал. Был еще режиссер Сергей Буров. Это молодой парень, очень веселый, компанейский человек. Да, вот его, пожалуй, можно назвать другом, причем всей нашей семьи. Он и для Лениных подруг тоже был близким человеком. Бывало, они все вместе приезжали к нам на дачу. Наташа с мужем, Настя, Оля и этот Сергей. Он такой хохмач, вечно у него имеются свежие анекдоты. Еще он на гитаре играет, неплохо поет.

– Телефон этого веселого Сергея, как и главного режиссера, я думаю, мы найдем в мобильнике вашей жены, – сказал Гуров, поднимаясь. – Спасибо за откровенную беседу. Теперь, с вашего позволения, я бы хотел посмотреть комнату, в которой была убита Елена. Можно это сделать?

– Да, конечно, смотрите, – буркнул Прокофьев. – Только без меня. Я туда не пойду.

– Ничего, я вам все покажу и объясню, – сказал майор Проценко.

Они вышли в коридор, из него попали в другую комнату, такого же размера, как и первая. Сразу было видно, что это спальня. Посередине комнаты стояла большая кровать, по углам располагались шкафы, трюмо, изящный туалетный столик. Кровать, видимо, когда-то была застелена, покрыта покрывалом в японском стиле. Сейчас и одеяла, и покрывало были свалены в одну кучу у стены. В комнате было грязно и неуютно.

– Кажется, Прокофьев сюда совсем не заходит, – заметил Крячко.